стремящейся объединить студенческую внепартийную массу вокруг Н. Шаповала, на его платформе («Революционный социализм на Украине»). Мне, как члену редакции “Украинский студент”, было предложено войти в комитет У. Р.М. на должность секретаря). На первом заседании комитета, кроме меня, участвовали Довгало, Чернуха, Мухин, Малонюк. Докладчик был Мухин, который сообщил о получении 2000 крон (организационные расходы местной контрразведки, выделено О. Р.) на организацию от Шаповала и указал следующие задачи: захват через другие организации молодёжи правлений молодёжи для проведения бойкота “Сменовеховцам”, организация общего антирусского фронта подпольной молодёжи, связь с Украиной, поднятие настроения эмиграции…»[237].

В контексте антисоветской деятельности украинской эмиграции в ЧСР, в рамках общей политики западных правительств и спецслужб, представляют интерес мероприятия, разработанные политическими структурами украинцев и их западными кураторами из спецслужб ЧСР и Франции. В 1923 году между УПСР Н. Шаповала (украинской партией социал-революционеров) и Украинской радикальной партией (УРП) Льва Бачинского (с 1926 г. – Украинская социалистическая радикальная партия УСРП) был заключён договор и запущен в обиход лозунг о возвращении украинской эмиграции на Украину для свержения советской власти изнутри. На призыв откликнулись десятки тысяч соотечественников (бывших граждан УНР) и вернулись на родину по программе «сменовеховства» (выделено О. Р.). С уверенностью можно утверждать, что среди этих десятков тысяч были сотни завербованных агентов для внедрения в структуры партии, правительства, военные круги, на производство и т. д. По прибытии на Украину члены различных эмигрантских партий заявляли о своей беспартийности, но фактически продолжали поддерживать связи с однопартийцами и проводить в жизнь принятые решения по созданию антисоветского подполья за счёт репатриантов. Одним из кандидатов на должность руководителя штаба контрреволюции рассматривался Яков Максимович Зозуля, 1893 г.р. Раннее, до 1923 года, он возглавлял нелегальный центр чехословацкой разведки во Львове. И хотя считалось, что структура работала на чехов, реальным бенефициаром и спонсором центра являлись французы. Но деньги шли от них к чехам и через Н. Шаповала переправлялись Я. Зозуле. Когда разведывательный центр попал под оперативную разработку польской контрразведки, Я. Зозуля срочно покинул Львов и «ушёл» в ЧСР. Там он выступил в качестве сооснователя Украинского сельского союза и члена УПСР. Таким образом, Никита Шаповал уже тогда являлся агентом чешской и французской разведок, так как в такие «деликатные» дела привлекать «чужих» категорически запрещено (выделено О. Р.).

Что касается переброшенных на Советскую Украину «политэмигрантов» – они предприняли небезуспешные шаги по вопросу объединения всех социалистических групп, за исключением коммунистов, и созданию «единого социалистического фронта». Ввиду отсутствия продуктивной работы со стороны коммунистов в среде рабочих и селян Украины эсеры и радикалы пользовались успехом и влиянием на массы. Этим успехом эмигранты также обязаны своей продуманной тактике агитации и пропаганды. Они выступали против буржуазии и капитала, выдвигали лозунги о социализации и демократической, советской системе государственного устройства. Чтобы иметь за собой симпатии рабочих и сельских масс, заявляли о готовности признать систему власти на Украине, но во главе хотели поставить исключительно украинские кадры, а Украину сделать независимым государством[238]. Особо необходимо отметить, что эти политические события происходили на фоне так называемой «украинизации» Советской Украины, которую возглавлял «главный хохол» – Лазарь Моисеевич Каганович. Правда, недолго, до 1930 года – когда «украинизация» стала грозить перерасти в отторжение Украины от СССР. Но зёрна сепаратизма были уже обильно посеяны. И по стране прокатился этноцид русского народа, принуждающий его переходить в украинство. А с весны 2014 г. инициированный большевиками этноцид перерос в геноцид того же русского народа в Луганской и Донецкой областях.

В 1925 г. союз двух партий распался. В первых числах августа Л. Бачинский выразил несогласие с Н. Шаповалом в том, что касается тактики радикальной партии в Галиции и отказа её финансировать. Не получив за июль, август и сентябрь помощи, Л. Бачинский написал письмо Н. Шаповалу, где он указал, что очень возможно, что УРП должна будет провести «смену вех» и поискать контакта с УНДО. По утверждению Л. Бачинского, директивы Шаповала опереться партии на 2-й Интернационал (орган руководства международным коммунистическим движением – О.Р.) и рассчитывать прямо на городской и сельский пролетариат имели для партии роковые последствия. По причине того, что из-за этого увеличилась враждебность между односельчанами, богатые крестьяне и середняки стали выходить из партии и отказываться платить партийные взносы.

Сближение с УНДО произошло в сентябре 1926 г. путём перепродажи популярного журнала «Новый час», выходящего два раза в неделю в Крае. Переговоры вёл В. Целевич с В. Матчаком и О. Навроцким. В конечном итоге было принято решение, что редактор Д. Палиев купит этот журнал частным образом как бывший соредактор журнала, а не как член ЦК УНДО[239].

Со смертью С. Петлюры Н. Шаповал деятельно принялся за подчинение украинской эмиграции своему влиянию в ЧСР и во Франции, куда выехал в июле 1926 года для организации рабочих союзов. Располагая значительными финансовыми средствами от чешского правительства, Н. Шаповал развернул масштабную агитацию и пропаганду своего «мещанского социализма» и виртуального возрождения Украины путём политического преобразования большевистской системы. На территории ЧСР «шаповаловцы» активно противостояли попыткам «петлюровцев» презентовать украинскую эмиграцию и отстоять свой политический центр как верховенствующий. В свою очередь «петлюровцы», чтобы переломить ситуацию, в апреле 1926 года в Подебрадах созвали съезд украинской эмиграции, и при деятельном участии эсдэков (социал-демократы) им удалось сконцентрировать около себя подавляющее большинство украинской эмиграции в ЧСР. Н. Шаповал понял опасность этой организационной игры и в противовес «петлюровцам» одновременно созвал съезд представителей украинских организаций в ЧСР, куда явились представители политических структур, материально зависящих от Н. Шаповала. Таким образом, до убийства С. Петлюры в ЧСР существовало два политических центра украинской эмиграции.

3. «Гетманский» центр П. Скоропадского в Берлине. Располагая значительными денежными средствами, получаемыми от германского правительства (как и «шаповаловцы» от чешского), а также от американских украинских организаций в Европе, пользовался незначительным авторитетом среди земляков-эмигрантов, так как во главе своей политики после возвращения на Украину ставил целью возрождение монархии совместно с белогвардейцами-монархистами, то есть в рамках воссозданной Российской империи. Кроме этого, «гетманцы» ориентировались главным образом на бывших помещиков, враждебных украинскому национальному движению. Среди эмиграции Н. Скоропадский считался не украинцем, а малороссом. Желая поднять авторитет гетмана и отчасти аккумулировать украинскую эмиграцию Европы вокруг его имени, президент Германии Гинденбург провёл несколько встреч с ним и предоставил финансовую помощь. На эти деньги был открыт украинский научный институт истории, украинская высшая школа. После этого скудно существовавшие эмигрантские политики высказались за поддержку политики гетмана. Известный политик О. Назарук подчинил Н. Скоропадскому галицкие националистические военные организации (Сечи), а бывший командующий армии УНР генерал Омельянович-Павленко согласился быть представителем гетмана на территории ЧСР.

После убийства