class="v">Ты что-то странным стал.

Тебе о короле, а ты все — кардинал!

Гасе

Так модно.

Бушаван

Новостей, как видно, нет.

Гасе

Да что я!

Как так нет новостей? Есть чудо, да какое!

Оно два месяца Париж волнует весь.

О бегстве без следа иль об отъезде весть...

Бришанто

О чьем?

Гасе

Марьон Делорм, что дивной красотою

Затмила всех подруг.

Бришанто

(с таинственным видом)

Тебе секрет открою:

Красотка здесь.

Гасе

В Блуа?

Бришанто

Представь, инкогнито!

Гасе

(пожимая плечами)

Марьон? Да ты шутник, мой милый Бришанто!

Она, владычица капризной нашей моды?

Столица и Блуа — конечно, антиподы.

Здесь ветхо все, и все имеет жалкий вид.

(Показывая на башни собора св. Николая.)

И колоколенка не к месту здесь торчит.

Рошбарон

Конечно.

Бришанто

Саверни за ней прокрался следом.

С ней и любовник тут — он никому не ведом,

Но от разбойников спас ночью Саверни;

За шиворот его собрались взять они,

Чтоб золотом его с долгами рассчитаться

И по его часам о времени справляться.

Гасе

Вот так история!

Рошбарон

А правда в этом есть?

Бришанто

Как в том, что у меня в гербе безанов шесть!

И бедный Саверни теперь повсюду рыщет

И спасшего его неутомимо ищет.

Бушаван

А почему же он Марьон не спросит?

Бришанто

Нет!

Пустует дом ее, потерян всякий след!

Марьон и Дидье медленно проходят в глубине сцены, не замечаемые собеседниками, и входят в дверцу одного из боковых домов

Гасе

Так надо было мне сюда, в Блуа, вернуться,

Чтоб с дивною Марьон в провинции столкнуться!

Входят де Вилак и де Монпеза, громко споря.

Вилак

Я утверждаю — да!

Монпеза

Я утверждаю — нет!

Вилак

Корнель твой нехорош.

Монпеза

Он истинный поэт!

И, словом, он творец и «Сида» и «Мелиты».

Вилак

Мелита хороша, но плох твой «Сид», пойми ты!

И, сочинив его, Корнель совсем упал,

Как, впрочем, все они, что б ты ни утверждал.

Мелита — может быть, пожалуй, Галерея

Дворцовая, но «Сид» — нелепая затея!

Гасе

(к Монпеза)

О, как вы сдержанны!

Монпеза

«Сид» — чудо!

Вилак

Нет, он плох!

И Скюдери его шутя прикончить мог[58].

И что за слог, скажи, — там странности повсюду,

Я пошлостей его перечислять не буду.

И любит называть он все по именам[59], —

И непристоен «Сид» и неприятен нам

Герой там женится — скажите, в чем же драма?

А «Брадаманту» ты читал? Читал «Пирама»?[60]

Такого ничего в твоем Корнеле нет.

Рошбарон

Великий Сулейман прочесть даю совет,

Трагедию Мере[61] — вот кто велик и славен!

Но «Сид»!..

Вилак

Корнель в душе и дерзок и тщеславен.

Не мнит ли сделаться он как Буаробер,

Как Шапелен, Мере, как Серизе, Абер?

Сравниться хочет он с Фаре, Жири, Мальвилем,

Дюрье и Шеризи, Кольте и Гомбервилем,

Всей Академией высокой[62].

Бришанто

(иронически улыбаясь и пожимая плечами)

Вот вы как!

Вилак

Творить он захотел и сочинять. Дурак!

Творить после Гарнье и после Теофиля,

После Арди[63]!.. Нахал! Творить! О простофиля!

Как будто гении, подобные всем им,

Хоть что-нибудь еще оставили другим!

Но Шапелен уже столкнул его с Парнаса[64].

Рошбарон

Бездельник ваш Корнель.

Бушаван

Но мне епископ Граса,

Годо, рассказывал, что он весьма умен.

Монпеза

Весьма.

Вилак

Тогда б писал не так, как пишет он. —

По Аристотелю, по правильной методе[65]...

Гасе

Уймитесь, господа! Корнель сегодня в моде,

И он сменил Гарнье, как на глазах у нас

Широкополый фетр уже сменил атлас.

Монпеза

Корнеля я люблю, и я поклонник фетра.

Гасе

(к Монпеза)

Ну и хватил же ты!

(К Вилаку.)

Я чту Гарнье как мэтра.

Но и Корнель не плох.

Вилак

Согласен я с тобой.

Рошбарон

Согласен — это ум и светлый и большой.

Бришанто

Но этот ваш Корнель — ведь он совсем не знатен.

Рошбарон

Мещанства в имени мне запах неприятен.

Бушаван

Да и отец его был мелкий адвокат,

Что наскребал гроши, когда скоблил дукат.

Входит Ланжели и молча садится один за столик. На нем черный бархатный костюм с золотыми блестками.

Вилак

Но если вас Корнель чарует, утешает, —

Трагикомедии высокий жанр ветшает.

Театр совсем заглох из-за жестоких мер,

Что этот Ришелье...

Гасе

(искоса глядя на Ланжели)

Скажите: монсеньер,

Иль не кричите так.

Бришанто

А, к черту кардинала!

Ужель ему солдат, казны и власти мало?

Свободно всей страной он управлять привык, —

Так хочет наш держать на привязи язык!

Бушаван