— Хеш’ар, я сейчас вылезу отсюда, и будешь сам…

— Я бы с удовольствием, но рисковать твоей защитой нельзя. — Он наигранно печально поджал губы и пошел к двери. — Датчики присоединяй. Будешь готова, просто шепни, родная, я услышу.

— Ты невыносим! — прошипела я, снова начиная подсоединять к себе сенсоры, будь они неладны. — Боже, я никогда так не позорилась, только когда ты мне в тренеры напросился! Хеш’ар, ты слышишь меня?

— Слышу, слышу… — прозвучало сверху.

— Тролль ты, а не эльф!

— Заметь, Даш, какой карьерный рост. От космической улитки до тролля всего за пару дней — блестяще!

Капсулу заполнил газ, и я провалилась в очередной виртуальный эротический сон. Ничего, я сейчас устрою кое-кому виртуальному кнут и пряник…

* * *

Небольшое лабораторное помещение с вмонтированной в центре большой емкостью неизвестного мне назначения, но, надо полагать, служащее для каких-то исследований, заливал слепящий ультрафиолет. По моей просьбе емкость заполнили питательным раствором, превратив в бассейн. И я, надев светозащитные очки, с мрачным видом наблюдала за шевелившимся под толщей жидкости, подобно огромному толстому питону, нанатоном. Его «тело» периодически приподнималось над поверхностью, чтобы погреться и зарядиться под ультрафиолетом. Таким образом я кормила свою изрядно увеличившуюся тень. Ох и заставила она меня… попотеть!

— Ему надолго хватит питания и зарядки? — спросил стоящий рядом Меш’ар.

— Обычно раз в месяц на сутки выставляю его наружу и раз в квартал подкармливаю. На Тру-на-Геше яркая интенсивная звезда. Ему хватает.

— А сейчас?

— Сейчас… — я тяжело вздохнула, — питаться надо чаще, но на месяц должно хватить.

— Этого времени нам будет достаточно, и даже с запасом.

Я скосила глаза на х’шанца. Они на всякий случай рассчитывают месяц скитаться по Т-234? Или… нет, об «или» лучше не думать, и так периодически трясусь от страха перед предстоящими полевыми исследованиями в условиях… Стоп! Судьба Лейса беспокоила меня не меньше.

— Ар Меш’ар, скажите, Лей… х’шету Хеш’ару сильно достанется за непосредственное участие в операции? — Я просительно смотрела на собеседника, от волнения сжав кулаки.

Гаю отвернулся от стекла, за которым радовался жизни мой нанатон, хмурая морщинка разрезала его бледный лоб. Жаль, глаз не видно.

— Он рискует карьерой, но не отступится теперь. Думаю, вы и сами понимаете.

— Столько лет упорного труда, чтобы получить звание, а потом…

Меш’ар улыбнулся лишь глазами, нерешительно поднял руку и пожал мой локоть, успокаивая:

— Он мужчина и никогда не позволит своей женщине рисковать в одиночку. Уверен, это обстоятельство примут во внимание… потом.

— Это «потом» и пугает! — Я отвернулась от куратора, обратив свое внимание на купающегося «питона». Проверила время: в принципе уже достаточно. Тоже с запасом.

— Не вините себя, профессор. Любой х’шанец с детства знает: подойдет время брачной связи, и кому-то из пары придется выбирать. Кто-то должен сменить свой путь — профессию или жизнь. В большинстве случаев пара складывается из х’шанцев с общими взглядами, интересами, когда жизненные пути сложились и мужчине и женщине предельно ясно, как жить и где. Но случается и по-другому…

— Да, в его жизни снова появилась я, и ему приходится все менять.

Гаю неожиданно громко рассмеялся и, когда я удивленно посмотрела на него, пояснил:

— Знаете, Дарья Сергеевна, мне кажется, многие были бы не против изменить жизнь, чтобы объединить свои локусы с вашими.

Я насмешливо фыркнула:

— Вы мне льстите, доктор Меш’ар. Причем самым наглым образом. Но спасибо, хоть ныть перестану.

Теперь мы смеялись вдвоем.

— Вы почему-то недооцениваете себя, — продолжал делать комплименты Гаю. — Согласитесь, если наша миссия будет успешной, есть большая вероятность, что х’шету Хеш’ару простят недочеты или вольности. Слишком много всегда зависит от результата. Как говорят у вас, победителей не судят.

— Мы постараемся, — пожала я плечами, тем не менее испытывая значительное облегчение. Затем, бросив взгляд на нанатон, добавила: — Их можно выпускать.

— Когда наденете нижний костюм, позовете меня, я проверю подключение и работу системы, — кивнул Меш’ар и вышел.

Проводив его взглядом, я уныло посмотрела на специальный костюм серого цвета, разложенный на лабораторном столе, помимо всего прочего выполняющий функцию нижнего белья. До сегодняшнего дня я никогда не задумывалась о том, каково приходится звездному десанту на незнакомых или вражеских планетах. А вот теперь сама узнаю.

Передернув плечами, полностью разделась. Поежилась — от прохладного воздуха кожа покрылась мурашками, — всунула ноги в высокотехнологичный костюм, с отвращением подсоединила все мягкие силиконовые емкости к нижней части тела для утилизации и выведения продуктов жизнедеятельности из моего организма. Надев костюм полностью, ощутила, что внутренний пористый слой плотно прилегает к моему телу, будто обволакивая второй кожей, которая будет впитывать пот и обеспечивать дыхание и терморегуляцию.

Позвала Меш’ара и с его помощью облачилась в выданный мне на Ватерлоо «выходной» скафандр. Он сам подключил все датчики и трубки. Невероятно смущая, объяснил, как регулярно производить утилизацию отходов организма. Показал два клапана, под которыми обнаружились трубки с водой и питанием — запас для экстренных случаев.

Затем приказал опробовать каждую функцию скафандра, снабженного мягким эластичным капюшоном с защитной лицевой маской. Ко всему прочему, поверхность маски оказалась интерактивным кибером, выполняющим в том числе функции связи.

— Вот здесь, в рукаве, под клапаном — аптечка. А здесь — запасные носовые фильтры и одноразовые маски для экстренных случаев. Посмотрите, здесь…

— Я помню, доктор, у меня память отличная, а вы уже десятый раз показываете, — улыбнулась я в маске.

Х’шанец нахмурился:

— Просто вы женщина, а они часто забывают о мелочах, как вы их называете…

— В моей профессии не бывает мелочей. — Я постаралась успокоить дотошного, исполнительного мужчину.

— Надеюсь, — проворчал он.

— Мой багаж на площадке? — перевела я тему разговора, одновременно попрыгав и проверив костюм — не мешает ли, не гремит.

Меш’ар снова последовательно и тщательно проверил работу скафандра, подергал, помахал рукой перед маской, отчего я взвыть была готова. Меня и так последние сутки просвещали, а потом экзаменовали на предмет того, как будет происходить высадка, как себя вести при этом. Заставили вызубрить инструкцию о функционировании костюма. После «призраков» и специалистов ОБОУЗ пришла очередь коллег, которые не менее методично натаскивали меня перед проведением испытаний. Бедняга Шитцини от накала эмоций в научной группе в последние часы рычал на всех и раздражался, не справляясь с напряжением и не в силах удерживать контроль.