— Я решу этот вопрос с профессором лично. Но ничего такого, у нас есть специальные сенсорные камеры, и… как я понимаю, необходима соответствующая эмоциональная составляющая — и тогда ваш нанатон запустит программу размножения, да? — Видимо, заметив мои горящие щеки, Гаю оборвал пояснения и перевел тему: — Значит, после решения проблемы с количеством нанатов доктор Кобург в составе ориентировочно двадцати десантников отправится на поверхность и…

— Я пойду с ней! — настаивал Башаров.

— Нет, профессор, с ней пойду я, — ровно, без малейшего всплеска эмоций произнес Хеш’ар.

Илья хмыкнул с сарказмом:

— И вас отпустят, х’шет?

— Мое непосредственное участие уже согласовано. Управление перейдет к куратору миссии Меш’ару и моему заместителю командору Рейш’ару.

Киш коротко кивнул, посмотрев на ученых. А я ощущала себя как в нескончаемом страшном сне — вижу, а проснуться не могу никак. Какие-то заключенные, десантники, горы серые… Может, пора уже ущипнуть себя да проснуться?

— Эй, ты чего щиплешься? — прошипел мне на ухо Лейс.

— Прости, — виновато пожала плечами, — я нечаянно. Хотела себя в чувство привести и ноги перепутала.

Он вновь подхватил мою ладошку и пожал:

— Меня радует скорость, с которой ты ко мне привыкаешь. Уже вон ноги путаешь.

— Да уж, — уныло вздохнула я.

Еще час у военных ушел на споры и переговоры с моими коллегами. Я в них почти не участвовала — ушла в себя, затаилась, слишком страшно было думать о предстоящей высадке на планету. Лишь тот факт, что Лейс будет рядом, не давал сорваться в истерику и в панике сбежать с совещания и вообще с этого корабля. Я совсем не герой. Совсем-совсем, увы.

* * *

Открыв глаза, я потрясенно смотрела на мужчину, стоявшего у… хм… кровати, на которой я лежала, вернее, на спину этого мужчины. Судорожно сглотнув, я быстро огляделась: небольшая комната, выдержанная в золотисто-зеленых тонах, с огромной кроватью, занимающей почти все пространство. Справа, к моему неописуемому изумлению, увидела окно во французском стиле — от пола до потолка; белоснежные легкие занавески шевелит легкий прохладный ветерок, приятно овевая тело. Жаль, что не видно пейзажа за окном.

Я опять обратила внимание на мужчину и снова нервно сглотнула. Он повернулся ко мне лицом, и я невольно «ощупала» его взглядом сверху донизу, изучая, восхищаясь, можно сказать, облизывая.

Молочного оттенка кожа, под которой перекатываются тугие мышцы, широкие мускулистые плечи и грудь, сильные руки, сжатые в кулаки, бедра под тонкой шелковистой тканью штанов. Черный цвет этой единственной одежды невероятно сексуально сочетается с белой кожей. Серебристая дорожка волос спускается от пупка и дальше прячется под резинкой штанов. Пах напряженно выпирает, выдавая желание мужчины.

Я смутилась и быстро подняла взгляд к лицу с четкими, резковатыми, волевыми чертами, чувственными губами и упрямым подбородком. До зуда в пальцах захотелось провести по его переносице и прямому носу, обвести идеальные дуги серых бровей и бледные скулы, на которых разгорается лихорадочный румянец. Облизнула губы и тут же приковала к ним его жадный, почти плотоядный взгляд. Мужчина разжал ладонь, длинные пальцы скользнули к поясу штанов с явным намерением снять последнюю преграду.

— Не надо! — вскрикнула я, пытаясь остановить его.

— Что именно? — Воркующий баритон завибрировал у меня внутри на незнакомых ранее струнах.

— Раздеваться, — неуверенно выдохнула я.

— Но ведь ты уже разделась, а мне хочется присоединиться к тебе. — Чувственные губы раздвинулись в улыбке, показав белые ровные зубы.

Я недоверчиво посмотрела вниз, на себя, и предела моему потрясению не было. Словно нимфа разлеглась на сказочной красоты зеленом покрывале, ласкающем обнаженную кожу, идеально подчеркивающем золотистый загар. Полную грудь венчают призывно затвердевшие розовые вершинки, а ноги я развела в стороны, полностью раскрывшись перед мужчиной.

Первым порывом было прикрыться, но помешал пробежавший по комнате шелест тихого смеха. Мужчина смотрел на меня с улыбкой и… уже без штанов.

— Лейс, ты совсем рехнул… — Мой возмущенный вопль оборвался, стоило взгляду опуститься вниз.

Я на миг забыла обо всем на свете, разглядывая его ниже пояса. Природа щедро одарила моего х’шанца. Сейчас его мужское достоинство в окружении легкой светлой поросли гордо стремится вверх и слегка угрожающе покачивается.

— Какой ты… большой, — выдохнула я испуганно, — а-а-а… я передумала. Обещаю придумать что-нибудь другое…

Я оперлась на локти и начала отодвигаться от него в сторону изголовья кровати.

— Замри! — Лейс смотрел так горячо, что почти обжигал. Но ведь это неправда, это…

— Нет! Сам замри. Все, отстань, я передумала.

— Я тебя чем-то напугал, принцесса?

Виновато кивнув, я продолжила трусливо отползать. Лейс плавно нагнулся, опершись коленом о кровать, и потянулся ко мне:

— Моя храбрая принцесса испугалась вида обнаженного мужского члена? Детка, он доставит тебе неземное наслаждение, вознесет на вершины сладострастия…

— Фу, как пошло и пафосно, — скривилась я.

— Ты права, разговоры во время секса — зло, давай помолчим, — легко согласился этот Мистер Большой… Большое Самомнение.

Лейс сцапал мою лодыжку и резким движением, заставив вскрикнуть, дернул на себя. Навис надо мной, вглядываясь в лицо. Вблизи его глаза были не просто красивыми — прекрасными, и я буквально тонула в их сияющей, ласковой зеленой глубине, осененной длинными, чуть подрагивающими, густыми темно-серыми ресницами.

— Так нечестно, это не правда, это… — У меня кружилась голова.

Положив руки на кровать по бокам от меня, Лейс прижал мое тело своим обнаженным, подмял под себя. «Но ведь это не правда и не должно быть так…» — отчаянно билось где-то в уголке сознания. На самых задворках.

— Моя красивая вкусная девочка, расслабься, я доставлю тебе удовольствие.

— Перестань говорить мне подобную ерунду, — буркнула я, хотя брыкаться и пытаться выбраться из-под него передумала — замерла, ожидая продолжения.

— Поцелуй меня, — попросил он.

— Ты же сказал, что пока лучше не надо полного контакта…

— Тогда я сам. Сейчас нам можно все, принцесса.

Под его пристальным взглядом, казалось, даже кожа становится сверхчувствительной. А потом я сама зарылась руками в белоснежные волосы, потянулась к его губам. Коснулась… Чего-то не хватало, но поцелуй был невероятным. Губы покалывало от наслаждения, а воздух между нами словно искрился от напряжения.

Лейс стал более осторожным, тягуче страстным, но не таким необузданным, голодным и разрушающим все грани, каким был в спортзале недавно.