Я включаю передачу и проезжаю чуть вперед, чтобы развернуться. Как только мы возвращаемся на дорогу, по которой приехали сюда, я вжимаю газ в пол. Мы проносимся по переулку и сворачиваем на улицу, ведущую обратно в город.

Не знаю, что о нас подумали ее сводный брат и мачеха, да меня это и не волнует. Пусть думают что хотят, тем более что минут через пять они снова забудут о ее существовании.

Неудивительно, что она съехала оттуда при первой возможности. Не думаю, что с ней там плохо обращались или как-то притесняли, – я никогда не слышал ничего подобного о ее отце, – но она там была никому не нужна. А Джордан заслуживает лучшего.

По обе стороны темного шоссе возвышаются деревья. Я опускаю окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Она ничего не говорит, просто сидит неподвижно, и мне хочется пнуть себя за то, что не поговорил с ней дома, а заставил проходить через это. Я же знал, чем все это закончится. Знал, что она ни за что не останется в Медоу-Лейкс. И моя помощь с переездом была лишь притворством. Я просто пытался собраться с мужеством.

Но вдруг она сейчас захочет переехать к сестре? Или пожить у друзей? Я все равно буду с ней спорить. И настою на своем.

Уверен, Джордан и сама может о себе позаботиться. Чертовски уверен. Мне просто не хочется, чтобы ей пришлось это делать. За то время, что она прожила в моем доме, я привязался к ней.

Никто другой не даст ей того, чего она заслуживает, и, до тех пор пока она сама не сможет обеспечить себя, я возьму на себя эту ответственность. Да пошло оно все. Джордан заслуживает лучшего. И она получит все самое лучшее.

Не сводя взгляда с дороги, упираюсь локтем в ручку двери и провожу рукой по волосам. Вот только выбор не за мной. Верно? И, подталкивая ее, я мало чем отличаюсь от других в ее жизни.

А мне не хочется становиться тем, кто навязывает ей свое решение. В конце концов она воспротивится этому. Если и есть хоть что-то, что я узнал об отношениях – о любых отношениях, – так это то, что никто не должен тянуть одеяло на себя. Нужно понимать, когда лучше настоять на своем, а когда – уступить, причем обоим.

Не только брать, но и отдавать. Разделять власть.

Я давлю на тормоз и медленно сворачиваю на обочину. Мимо нас проносится машина. Она поднимает глаза, но по-прежнему не смотрит на меня.

Боже, даже боюсь представить, о чем она думает.

– Прости, – говорю я намного спокойнее и тише, чем раньше. – Мне не следовало приказывать тебе.

Убираю руки с руля и пытаюсь хоть немного успокоить сердце.

– Коул живет с… – я замолкаю, понимая, что Джордан и сама прекрасно знает, с кем он живет. – По крайней мере, пока, – заканчиваю я. – Но ты можешь занять свободную спальню. И у тебя будет собственная комната. Тебе же нравится мой дом, верно?

Она делает вдох, подыскивая слова.

– Да, но…

– Мне нравится, что ты помогаешь мне с уборкой в доме, – объясняю я. – Как и то, что по вечерам меня не ждет пустой дом и не надо готовить ужин каждый вечер. Давай просто будем и дальше придерживаться этих договоренностей.

Она не отвечает, и ком вновь подкатывает к моему горлу. Может, я неправильно ее понял? Может, Джордан просто пытается придумать, как избавиться от меня, и ей вовсе не хочется жить в моем доме?

– Ты будешь счастлива в моем доме? Только честно, – спрашиваю я. – Счастливее, чем там?

Между нами повисает тишина, и я начинаю чувствовать себя идиотом. Видимо, я напридумывал лишнего и ей не хочется жить под моей крышей.

Но каждый раз, когда я видел ее на этой неделе: как она зажигала свечи, ковырялась на грядках, купалась по утрам или готовила на кухне, покачивая головой под песни какой-нибудь ужасной группы, которую она слушала на этой неделе, – мне казалось, что Джордан чувствует себя как дома. Она так много улыбалась, и мы постоянно шутили. А в один из обедов я обнаружил в своем сэндвиче с индейкой пророщенную пшеницу и авокадо.

От воспоминания об этом я с трудом сдерживаю улыбку.

Мне не хочется, чтобы она менялась, посчитав себя нежеланной или навязанной гостьей. Мне хочется убедиться, что она знает, что ей не надо никуда уезжать.

Внезапно почувствовав невероятную усталость, зажмуриваю глаза на несколько секунд. Мне до чертиков ненавистна мысль о ней, живущей в этой дыре, где нет никого, кто оценил бы ее по достоинству.

– Пожалуйста, не заставляй меня оставлять тебя там, – не глядя на нее, еле слышно прошу я.

А затем краем глаза вижу, как Джордан поворачивается ко мне.

– Пожалуйста, – шепчу я, прекрасно осознавая, как это выглядит со стороны.

Она смотрит на меня, но я не могу набраться духу и повернуться к ней, потому что боюсь, что мои глаза скажут или выдадут что-то еще. То, что я еще сам не до конца осознаю, и поэтому не готов иметь с этим дело.

Ей нравится мой дом. В нем Джордан в безопасности. Там у нее есть кровать и нет чертовых мышей. Все просто.

Да-да. Все проще простого.

Через мгновение до меня доносится ее спокойный вздох, а затем она протягивает руку и застегивает ремень безопасности.

Я сглатываю.

– На Netflix сегодня «Ночь ужасов», – говорит она. – Может, закажем пиццу напополам?

Я расплываюсь в улыбке, затем поворачиваюсь к ней и вижу в ее глазах те же смешинки, что плясали там, когда мы резали арбуз.

Снова включаю передачу и киваю.

– Позвони в пиццерию, давай заедем туда по дороге домой, – предлагаю я.

Мы пришли к новому соглашению.

Теперь я, по сути, арендатор, но, хотя и задалась целью экономить деньги для депозита на новую квартиру, за счет Пайка жить здесь не собираюсь. Да, я закрывала на это глаза, пока была девушкой Коула, но сейчас совсем другое дело. И неважно, как сильно он сопротивляется этому.

– Мне не нужны твои сорок баксов в месяц на бензин, Джордан.

– Тогда позволь мне оплатить счет за электричество.

– Я предложил тебе остаться здесь, чтобы ты сэкономила деньги, так с чего бы мне сейчас просить тебя тратить их?

– Я экономлю деньги, Пайк. И оплата одного счета в этом никак не помешает.

– А еще ты можешь не оплачивать счета, сэкономить еще больше денег и съехать отсюда быстрее.

Эти слова прозвучали так, будто Пайк и не хотел, чтобы я жила в его доме, что очень меня разозлило.

– Нет, подожди. – Он вздрагивает. – Я не это имел в виду. Просто… мне не нужны твои деньги, хорошо? И давай закроем эту тему, пожалуйста.

Но я так просто не сдалась. Поэтому мы продолжали препираться, пока Пайк не уступил и не разрешил мне оплачивать счета за газ и покупать продукты, хотя и заставил меня пообещать, что я не стану заменять его любимые снеки чем-то более органическим и менее жирным. Так что, если он поймает меня на контрабанде кофе и миндального молока, просто скажу ему, что забыла об обещании.