Забавно, что обычно Михаил в это время дома не появлялся: самый разгар рабочего дня. Но вот именно сегодня, ему повезло быть облитым кофе в офисе, да так, что пришлось вызывать такси и ехать переодеваться. Слишком яркое пятно на светлом костюме, да еще и на всю рубашку, брючину и половину пиджака, слишком смешно и грустно Миша выглядел, чтобы даже шеф не усомнился: надо парня отпускать.

И все эти совпадения, возможно, кому-то показались бы забавными, но только не Михаилу.

Он в тот момент вообще не способен был ни шутить, ни улыбаться, ни просто смотреть на ситуацию со стороны. Поэтому лишь переоделся, в течение нескольких минут, и вызвал новое такси. Только не на работу помчался. А в сторону, противоположную ей. И неважно, что рисковал уже завтра стать безработным. Другие приоритеты действовали.

- Я к Ирине Петровне. - Коротко и максимально нагло заявил на входе. Не было никакого желания искать дополнительный выход, предупрежденного охранника… Пер напролом. - Да зачем же вам утруждаться? Я сам ее наберу сейчас.

И это не было угрозой. Действительно, позвонил, благо, искать номер в списке последних входящих не пришлось долго.

- Михаил? Вы что-то хотели еще узнать? - Директриса, похоже, была не очень рада снова с ним разговаривать.

- Нет. Я стою на центральном входе, но ваши охранники не верят, что я пришел к вам. Если не сложно, предупредите их. Слишком уж они настырные здесь у вас.

- Для того и поставлены, чтобы никому не верить. - Женщина, видимо, не понимала шуток, особенно - в отношении своей работы. - Сейчас предупрежу.

Она положила трубку, не прощаясь. Зато зазвонил радиотелефон у охранника. Тот с непрошибаемым выражением на лице просто отошел в сторону. Ни «извините», ни каких-то еще человеческих слов Миша от него не дождался. Наверное, это было фирменным стилем заведения: если уж не обязан скрывать, как тебе человек неприятен, то покажи это с максимальным старанием.

Но эта мысль мимолетно проскочила в мозгу, уступая место другим, более важным: как  найти Арину среди нескольких этажей, кучи полутемных в это время залов, в лабиринтах служебных помещений. Благо, что время от времени попадались люди в униформе, которые по привычке указывали и показывали, улыбаясь и всем видом изображая радушие. Человеку постороннему только охранники могли отказывать, все остальные - не имели права. Пока бродил по коридорам и кабинетам, Миша пытался придумать, с чего и как он начнет разговор. Надо же было как-то так говорить, чтобы Рина с ходу не послала, куда-нибудь далеко и надолго. А держа в памяти их последние попытки общения, он  понимал, как много у него шансов быть посланным. Поэтому пытался подготовить хоть какие-то подходящие фразы…

А вышло то, что вышло. А плохо или хорошо - он и сам не понял.

- Маленькая моя, здравствуй! Черт, Арина, как же я по тебе соскучился! - Выпалил, не успев ничего сообразить, как только глаза успели рассмотреть до боли родное и любимое лицо, вглядеться в глаза ее - изумленные, растерянные и испуганные. Как только руки, не спросив разрешения у хозяина, обхватили хрупкое женское тело. Как только смог почувствовать свежий запах ее любимых и неизменных духов. - Черт, это же невозможно просто! Чуть не сдох без тебя!!!

Не сразу до Миши дошло, что родные тонкие нежные руки, что были прижаты к его груди, не обнимают, а отталкивают. Что он целует женский лоб, скулы, подбородок, но в губы не попадает - они уворачиваются, что привычно податливое и гибкое тело сейчас напряжено до состояния камня. Осознал, что ему здесь не очень-то и рады. Разозлился. Но вовремя вспомнил, что пришел-то поводу развода. Было бы странно ждать, что разводящаяся жена кинется ему на шею. Разозлился еще больше от этой мысли. Но не позволил себе этого показать. Уже раньше много чего показывал. Теперь было поздно.

- Миша… Ты как здесь?... Кто тебя… Зачем ты пришел? - Голос Арины был не столько рассерженным, сколько растерянным и удивленным, когда она, наконец, смогла выпутаться из объятий мужа.

- Пришел, чтобы лично тебе сообщить о том, что развода не будет. - Одному лишь богу известно, чего ему стоило произнести эту фразу спокойно, а не проорать.

- А что помешает? У нас с тобой нет даже совместно нажитого имущества. Детей нет. Делить нечего. Должны развести с первого раза, даже без раздумий.

Михаил смотрел на свою жену, как будто в первый раз. Нет, внешне Рина совсем не изменилась. Почти ни в чем. Но он, вдруг, начал замечать, как она нервничает. Как прячет глаза, явно не рискуя поймать его прямой взгляд. Как теребит в пальцах какую-то схваченную со стола тряпочку, то разглаживая, то сминая в тугой комок… Она явно ощущала себя не в своей тарелке. А значит, не так уж была и уверена в том, что говорила. Горько стало от того, что только сейчас он смог заметить состояние любимой женщины, а раньше и внимания на него никогда не обращал. Нужно было почти потерять ее, отдать другому, чтобы стало не совсем все равно…

- Арина. Я хочу попросить у тебя прощения. - Вырвалось как-то само собой. Так стало стыдно за свою глупость прежнюю, что не до раздумий уже, слишком свербило внутри это ощущение вины.

- Поэтому, пожалуйста…. Что?! - Похоже, девушка не сразу поняла и расслышала его слова. Так неожиданны они были.

- Прости меня, Ариш. Пожалуйста. Я только сейчас понял, каким эгоистом был. Даже слов не подобрать, как мне стыдно.

- Думаешь, тебе это поможет? - запоздалое раскаяние, отчего-то, вызвало в жене не желание простить, а гнев. Арина, явно, разозлилась.

- Я это сказал искренне. Поверь, мне хватило времени, чтобы понять, сколько ошибок было сделано. Мне, действительно, очень стыдно, Арин.

Миша попытался взять жену за руки. Чтобы заставить ее смотреть прямо, да и просто - соскучился по ощущению ее тепла. Хотелось вернуть его хотя бы таким способом. Но девушка отпрянула, не позволяя к себе прикоснуться

- А я не знаю, что тебе ответить. Вот правда.

- Не отвечай. Просто хотел, чтобы ты знала о том, что я сожалею о своей глупости.

- Все? Ты для этого приходил? Я тебя услышала. Можешь теперь идти. Мне, вообще-то, работать нужно… - и она попыталась протиснуться между Мишей и стеной. Да еще так, чтобы не прикоснуться к мужу, когда-то нежно любимому.

- Я хочу, чтобы ты знала: я тебя не отпущу и не отдам никому, малыш. - Он, все-таки, смог обнять ее за плечи. С горечью чувствуя, как они каменеют под его руками. - Ты можешь ничего не отвечать сейчас, Ариш. Но просто подумай над этим.

- А что ты сделаешь, интересно? Даже если на суд не явишься, разведут заочно.

- Еще не знаю, честно. Только поверь, расшибусь в лепешку, но сделаю все, чтобы ты вернулась ко мне.

- Миш, даже я не могу придумать,  что ты такого должен сделать, чтобы я вернулась туда, откуда сбежала, и ни разу не пожалела об этом.

- Не верю.