– Но ведь сюда приедет множество людей. Возможно, им действительно негде будет остановиться и потребуются дополнительные места для их размещения.

– Дело не в этом. Она хочет вторгнуться на мою территорию, и я выскажу ей все, что думаю по этому поводу.

– Может быть, вам удастся расспросить ее о Слейте?

Мамаша Райт задумчиво прищурилась.

– Это, конечно, неплохая идея. Но как же вы, дорогая?

– Я... я сумею справиться с собой.

– Хорошо, но не надо замыкаться в себе. Вы всегда можете прийти и поговорить со мной. А я пока начну наводить справки об этом парне и его истинных намерениях... Мы не должны ничего спускать мужчинам, иначе они совсем от рук отобьются.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Спасибо, мамаша Райт, – сказала Рейвен, заканчивая разговор и чувствуя, что ее вот-вот вырвет. – А теперь я хочу подняться в свою комнату, у меня есть кое-какие дела.

– Я слышала, что вы ищете пропавшее Тайми. Если вам понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам. Не вешайте нос. Общими усилиями мы вернем вам этого парня, будьте уверены. Не забывайте, что мы, женщины, должны поддерживать друг друга.

Рейвен кивнула и быстро вышла из кухни, не зная, плакать ей или смеяться. Она так и не поняла, была ли мамаша Райт женщиной, лишенной всяких сантиментов, или просто пыталась приободрить ее и отвлечь от тягостных мыслей, рассказав совершенно абсурдную историю, а затем вдруг решила, что у Слейта есть какой-то секрет и его нужно непременно выведать.

Из кухни Рейвен направилась в главное помещение на первом этаже, надеясь увидеть здесь Слейта. Она не знала, где он сейчас и чем занят. И это неведение раздражало ее. Но теперь уже ничего не поделаешь... Рейвен необходимо было научиться жить без Слейта. От этой мысли у нее сжалось сердце, и резь в желудке усилилась.

Рейвен запретила себе думать о Слейте и постаралась сосредоточиться на расследовании. Она собиралась расспросить представителей железнодорожных компаний и очень рассчитывала, что Тор Гуннарсон поможет ей получить необходимые сведения о владельцах ранчо, хотя, возможно, тот не захочет поддерживать ее, узнав, что Слейт больше не участвует в расследовании.

Глубоко вздохнув, Рейвен направилась к лестнице, но внезапно остановилась. Ей показалось, что под лестницей в сторону черного хода метнулась какая-то тень. Рейвен покачала головой. Слейт довел ее до того, что ей уже начинают мерещиться странные вещи. Сейчас ей надо было подняться в свою комнату, умыться, переодеться, а затем найти железнодорожных служащих и задать им несколько вопросов.

Почти добравшись до площадки второго этажа, Рейвен замедлила шаги, почувствовав вдруг смертельную усталость. Сможет ли она продолжать расследование без Слейта? Как она будет жить без его любви? Рейвен вновь ощутила приступ боли в желудке. Прижав одну руку к животу, она ухватилась другой за перила и прислонилась к ним, чтобы не упасть.

Внезапно раздался громкий треск, и деревянные перила сломались. Вскрикнув от неожиданности, Рейвен отпрянула от края лестницы, чтобы не упасть вниз вместе с обрушившимися поручнями и балясинами. Она попыталась сохранить равновесие, но не сумела удержаться на ногах и, споткнувшись, скатилась вниз по ступеням, сильно ударившись головой.

Она услышала крик мамаши Райт, но он доносился как будто издалека. Рейвен утратила чувство реальности. Ей вдруг показалось, что рядом с ней возник Слейт. Его сильные руки подхватили ее, его теплое дыхание коснулось ее лица, его губы произнесли ее имя... Рейвен хотела ответить ему, но не нашла в себе сил сделать это. Постепенно она стала погружаться в темноту и покой, туда, где не было ни боли, ни волнений, ни тревог.

Но что-то не отпускало ее, не давало уйти, тянуло назад, к жизни и свету. Кто-то тормошил ее и тряс за плечи. Рейвен не отвечала, и ее начали трясти сильнее. Потом она узнала голос Слейта. Он называл ее по имени, и Рейвен попыталась хоть что-нибудь сказать. Но тут она вспомнила, что все это ей только снится. Она рассталась со Слейтом, и он навсегда ушел от нее. Не было никакого смысла возвращаться в этот мир... Рейвен вновь начала погружаться в темноту и покой.

Рейвен чувствовала страшную боль, у нее раскалывалась голова, желудок жгло как огнем. Нестерпимо яркий свет бил ей в глаза, звуки казались слишком резкими и громкими. Зачем все эти люди выкрикивают ее имя? Почему они не хотят оставить ее в покое? Чьи-то сильные руки продолжали безжалостно тормошить ее, и от этого боль во всем теле усиливалась.

– Прекратите, – промолвила Рейвен, но так тихо, что, возможно, ее никто не услышал, а у нее не было сил снова повторить это слово.

– Что ты сказала?

– Больно, – прошептала она.

– Прости меня, Рейвен, – промолвил Слейт, нежно погладив ее по щеке. – Я знаю, что тебе больно, но я должен был заставить тебя очнуться.

– Это сон, – прошептала Рейвен и снова стала погружаться во тьму.

– Нет! Рейвен, приди в себя!

– Больно, – пробормотала она.

– Да, тебе будет очень больно, но мамаша Райт заварила целебный чай и мы вызвали доктора. С тобой все будет в порядке. Успокой меня, скажи, что ты поправишься.

– Больно.

– Проклятие! Это я во всем виноват! Я вел себя как полный идиот! Ты слышишь? Делай что хочешь, только не умирай. Я больше не буду ни в чем упрекать тебя. Только не покидай меня, Рейвен. Ты нужна мне.

– Все это только сон, – снова прошептала она.

Ей причиняли нестерпимые страдание свет и громкие звуки, и Рейвен хотелось навсегда уйти в тишину и темноту, унеся с собой чудесный сон, в котором Слейт был рядом с ней.

– Это не сон. – Голос Слейта звучал очень отчетливо. – Все это происходит на самом деле. Вот моя рука. – И он крепко сжал ее пальцы. – Я никогда не покину тебя, Рейвен. Поверь мне. Я окружу тебя заботой. Мы будем вместе работать. Но ты должна захотеть остаться здесь, со мной. Скажи, что ты сделаешь это!

– Свет.

– Что такое? Что ты хочешь сказать?

– Мне больно от света.

– О, черт! У тебя повреждено зрение. Я не подумал об этом. Ты получила травму головы. Один раз я видел нечто подобное, когда дикий мустанг сбросил на землю ковбоя. Подожди минутку.

Рейвен решила, что ей перестал сниться сон, в котором был Слейт, и она снова стала погружаться в спасительный покой. До ее слуха как будто издалека доносились звуки разрываемой ткани. Она почувствовала, как ей на глаза легла повязка, и нестерпимо яркий свет перестал мучить ее.

– Очнитесь! Придите в себя! Я – врач. – Чужой повелительный голос вторгся в сладкий сон Рейвен.

Ее тело начали обследовать опытные руки. Вздрогнув, Рейвен хотела отодвинуться, но у нее не было сил пошевелиться. Затем ловкие, искусные пальцы доктора стали ощупывать ее голову, пока не дотронулись до больного места. Рейвен вскрикнула и лишилась чувств. – Прошу прощения, – сказал доктор.