Днем раньше они обогнули северные отроги Стражей - гряды, с запада огораживающей Оверн-Дип. Теперь вдоль по течению реки Сарн они направлялись к городу Кешу. По обеим сторонам дороги виднелись небольшие фермы и деревни. Боуррик понимал, почему водить караваны по внутреннему Кешу было безопасно. Вблизи столицы никаких беспорядков не допускали.

- Что там? - пробормотал Гуда.

Боуррик поднял голову и увидел, что на подступах к городу отряд всадников устроил нечто типа заставы, останавливая всех проезжающих.

- Может быть, они ищут меня, - прошептал Боуррик в ухо Гуде так, чтобы не услышал возница.

Глаза Гуды, повернувшегося к своему молодому напарнику, излучали гнев.

- Ну надо же! Ты ничего не хочешь мне рассказать, прежде чем меня потянут в имперский суд? - злым шепотом произнес он. - Что ты сделал?

- Они считают, что я убил жену губернатора Дурбина.

Гуда горестно схватился пальцами за переносицу.

- Ну почему я? Что я такого сделал, чтобы прогневать богов? Ты действительно ее убил. Бешеный? - спросил он, глядя Боуррику прямо в глаза.

- Нет, конечно нет.

Гуда, прищурившись, довольно долго смотрел на Боуррика.

- Конечно нет, - он вздохнул. - Если мы окажем сопротивление имперским властям, они подвесят нас, как дичь, быстрее, чем мы успеем рассказать об этом. Вот что я тебе скажу: если спросят, ты мой родственник из Одоскони.

- А где это? - спросил Боуррик; первые повозки уже поравнялись с всадниками.

- Это маленький городок у Гряды Покоя, неподалеку от Кампари. Чтобы туда попасть, надо проехать не одну сотню миль по Зеленому долу - немногие туда ездят. Очень мало вероятности, что кто-нибудь из солдат там когда-нибудь бывал.

Первая повозка замедлила ход и остановилась; к тому времени как остановились остальные повозки, Боуррик, Гуда и все прочие стражники уже вылезли из повозок и подошли к караванщику - а вдруг застава была фальшивая? Но, судя по тому, каким тоном обратился офицер к Яносу Саберу, это были настоящие имперские войска - офицер вел себя так, будто не предполагал неповиновения. Каждый человек в его отряде был одет в ярко-красную шелковую рубаху и металлический шлем с оторочкой из меха леопарда по краю. У каждого были пика, меч и лук, привешенный позади седла. Все солдаты выглядели старыми вояками.

- У них есть в армии новобранцы? - шепотом спросил Боуррик у Гуды.

- Очень много, - тоже шепотом ответил Гуда. - Все кладбища полны ими.

- Мы ищем пару рабов, бежавших из Дурбина, - сказал офицер Яносу. - Молодого человека лет двадцати и мальчика лет одиннадцати-двенадцати.

- Мои люди - проводники караванов и стражники, каждого я знаю, а кого не знаю, за того поручились знакомые мне люди, а мальчик, который едет с нами, - поваренок, - ответил Янос.

Офицер пренебрежительно кивнул, словно его мало интересовало, что говорит ему караванщик. Гуда поглаживал, словно в раздумье, подбородок, а сам в это время незаметно обратился к Боуррику:

- Смотри-ка, они обыскивают повозки. Почему раб из Дурбина побежит вглубь Империи, а не подальше от нее?

Если Янос и понял, что Боуррик и Сули - та пара, которую разыскивают стражники, он ничего не сказал. Один из солдат подошел к Боуррику и Гуде.

- Ты откуда? - спросил он Боуррика. Спросил так, на всякий случай - вряд ли беглый раб будет спокойно стоять перед ним - вооруженный и в доспехах.

- Где я только не был, - ответил Боуррик. - А родился я в Одоскони.

Что-то в речи Боуррика и в его манерах заинтересовало солдата.

- У тебя странный выговор.

Боуррик ответил не мешкая:

- По мне, так это ты, солдат, говоришь странно.

Мой народ весь говорит так, как я.

- У тебя зеленые глаза.

Вдруг солдат резким движением сорвал с головы Боуррика шлем и увидел черные волосы.

- Эй! - воскликнул Боуррик. Боуррик и Сули несколько дней назад использовали остатки краски, и теперь принц надеялся, что волосы еще не очень отросли и рыжие корни не выдадут его.

- Капитан! - крикнул солдат. - Вот этот подходит под описание!

Тут Боуррик сообразил, что солдатам описали не рыжеволосого раба, а того человека, который сошел на берег в Фарафре. "Ну и дурак же я, - подумал он. Надо было перекрасить волосы в другой цвет".

Капитан не торопясь подошел к Боуррику и внимательно посмотрел на него.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Все называют меня Бешеным, - ответил Боуррик.

- Странно, - капитан приподнял одну бровь. - Почему?

- Немногие уезжают из моей деревни, а я, прежде чем уехать, сделал...

- Немало глупостей, - закончил за него Гуда. - Это мой родственник.

- У тебя зеленые глаза, - сказал капитан Боуррику.

- Такие же были у его матери, - ответил Гуда.

Капитан повернулся к Гуде.

- Ты всегда за него отвечаешь?

- Всегда, когда могу. Я уже говорил, что он способен на глупости. Жители Одоскони не просто так прозвали его Бешеным.

Подошел еще один солдат. Он тащил за собой Сули, держа его за плечо.

- А это что? - спросил капитан.

- Это поваренок, - ответил Янос.

- Как тебя зовут, мальчик? - спросил капитан.

- Сули из Одоскони, - ответил Гуда.

- Замолчи! - рявкнул капитан.

- Это мой брат, - сказал Боуррик.

Капитан ударил Боуррика тыльной стороной ладони по лицу. К глазам принца подступили слезы, но он сдержал внезапный порыв желания подраться с капитаном кешианской гвардии.

Капитан взял Сули за подбородок и внимательно посмотрел ему в лицо.

- У тебя карие глаза.

- У моей... мамы были карие глаза, - пролепетал Сули.

Капитан жестко посмотрел на Гуду.

- Мне показалось, ты говорил, что у его матери были зеленые глаза.

- Нет, это у его матери были зеленые глаза, - нашелся Гуда, указывая на Боуррика. - А у его матери были карие глаза. Матери разные, отец один.

Подошел еще один солдат.

- Больше никто не похож, - сказал он.

- Кто твой отец? - резко спросил солдат, державший Сули. Мальчик посмотрел на Боуррика, но солдат потребовал: - Отвечай!

- Сули из Одоскони, - пропищал мальчик. - Меня назвали в его честь.

- Идиот, - капитан отвесил солдату затрещину. - Этот все слышал, - он указал на Боуррика.

- Капитан, отведите мальчика в сторонку и спросите, как зовут нашего третьего брата, - предложил Боуррик.