- Я еще не знаю, - ответил Джеймс. - Пока я понял только вот что. Императрица слабеет здоровьем. Она гораздо более больная, чем кажется. Этот слух широко распространен по дворцу и по нижнему городу. Но никто пока не знает, что предполагается, будто она должна назвать своим наследником принца Авари, тогда как она склоняется к Сойане или даже Шаране. Императрица и ее сын много лет находятся в размолвке и часто едва разговаривают друг с другом.

- Значит, стоит вопрос о наследовании трона?

- Судя по всему - да, - ответил Джеймс. - Обычно трон переходит к старшему отпрыску.

- Какая чудесная ночь, - вслух сказал Эрланд. - Но тогда это Сойана.

- Верно, но есть большая группа аристократов, которая хотела бы видеть на троне Авари. Во-первых, потому что предыдущими правителями были две женщины, а многие из подчиненных Кешу наций твердо патриархальны, и члены Галереи опасаются, что правление трех женщин подряд приведет к матриархату. В древние времена люди Кеша прошли через такой период. Но главная причина, почему многие хотят видеть на троне Авари, - его считают более способным. Сойану многие полагают слабой. Ее покойный муж был весьма влиятельным лицом в Галерее лордов и мастеров - это у них примерно то же самое, что у нас Объединенный Совет лордов. Кто-то боится ее, считая опасней. Она вполне может заставить Авари и лордов делать то, что ей нужно... и если даже Авари провозгласят следующим императором, она все равно сможет доставить много проблем Галерее.

- А что здесь общего с попыткой... убить моего брата?

- Давайте посмотрим, какие еще чудеса предлагает этот сад.

- Да, - согласилась Гамина. - Здесь очень красиво.

- Боюсь, в другой раз, - сказал Джеймс. - У нас сегодня был очень тяжелый день. Теперь мы официально представлены, вскоре начнутся празднования. Впервые соберутся все правители Империи. Мы должны выглядеть наилучшим образом.

- Наверное, этим можно объяснить нападение в пустыне. Партия Авари очень сильна в самом сердце Империи, тогда как сила Сойаны. сосредоточена в основном на плато. Если начнется война на севере и против нас будут брошены, отряды Псов Войны, это очень ослабит положение Авари здесь. Кроме того, именно он поведет против нас армию. Абер Букар, командующий армией, очень стар. Его мог бы сменить лорд Джака, но Братство Наездников и некоторые другие и так считают, что воины на колесницах пользуются непозволительно большим влиянием, так что вряд ли императрица решится назначить Джаку. Поэтому принц - единственная фигура, за которым армии пойдут не рассуждая. Кроме того, главенства в Галерее добивается еще один человек.

- Кто? - спросил принц.

- Лорд Рави, мастер Братства Наездников. Но он не чистокровный, и, хотя его кавалерийские части чрезвычайно лояльны, все же им не хватает престижа воинов на колесницах.

- По твоим словам, при дворе кипят страсти.

- Возможно, но помни, что, пока правит императрица, все подчиняются ей. Весьма вероятно, что, когда она умрет, разразятся беспорядки, может быть даже гражданская война. Но тот, кто хочет развязать войну, явно не желает дожидаться ее смерти. Хотя здесь мне еще не все ясно.

Эрланд вслух сказал:

- Если мы хотим хорошо отдохнуть, надо возвращаться, - повернув туда, где располагались его покои, он, кажется, погрузился в размышления. - Мне почти ничего не ясно. Будем надеяться, что многое прояснится, прежде чем начнутся открытые столкновения.

Собеседники с ним молча согласились.

Боуррик указал в сторону от дороги.

- Что это может быть? - спросил он Гуду.

Караван двигался по хорошо наезженной дороге от Фарафры до Кеша; с обеих сторон тянулись фермерские земли. Никаких происшествий не было - до настоящего момента.

К северу от дороги три человека на лошадях пытались поймать четвертого пешего. Тот, в желтой рясе до колен, выглядел непривычно. Его голова была обрита, как это делали монахи, но такого одеяния, как у него, Боуррик не видел ни у кого из монахов известных ему орденов. К тому же, казалось, он изрядно развлекался и производил гораздо больше шума, чем принц привык ожидать от монахов. Всадники пытались схватить его за рясу, а он увертывался, отскакивал, подныривал под лошадей и при этом громко улюлюкал и смеялся.

Его прыжкам нисколько не мешали деревянный посох, который он держал в руке, и весьма объемистый мешок, висевший на плече. Он бегал, смеялся и выкрикивал всякую чепуху, чтобы позлить своих преследователей. Гуда и Боуррик, глядя на него, тоже засмеялись. Услышав смех, один из всадников оглянулся и, похоже, разозлился еще больше. Он схватился за дубинку и подъехав, к пританцовывающему человеку, пытался ударить его, но тот уклонился, перекатившись по земле, и, прежде чем всадник успел развернуть лошадь, уже снова был на ногах и приплясывал. Повернувшись спиной к наездникам, он повилял задом и издал губами характерный звук, призванный выразить его презрение ко всем троим.

- Кто это? - смеясь, спросил Боуррик.

- Этот прыгучий, судя по одежде - исалани. Это народ из Шинг-Лая, к югу от Пояса Кеша. Странные они люди. На лошадях жители степей из Ашунты. Об этом можно догадаться по их прическам и военным дубинкам; сейчас один из них как раз пытается вразумить ею прыгуна.

Боуррик заметил, что прически у всех троих наездников были одинаковыми. Убранные назад волосы стягивались колечком, концы которого скрепляло перо; волосы свисали длинным хвостом до середины спины; над ушами оставались два локона. Но одеты они были по-разному: на одном были бриджи из оленьей кожи и кожаный жилет на голое тело, другой носил кожаные доспехи, а третий - кавалерийские сапоги, вышитую рубашку и шляпу с плюмажем.

- Как ты думаешь, с чего это они?

Гуда пожал плечами:

- Кто может знать, когда дело касается исалани? Они все колдуны - провидцы, шаманы, предсказатели судьбы, и к тому же самая большая компания воров и мошенников во всем Кеше. Наверное, он надул этих троих.

С отчаянным криком один из троих вытащил меч и всерьез замахнулся на исалани. Боуррик выпрыгнул из повозки, медленно взбиравшейся на вершину холма у подножия Светлых Пиков: Янос Сабер, хозяин каравана, берег лошадей. Он крикнул Боуррику:

- Бешеный! Вернись в повозку! Не вмешивайся!

Боуррик в ответ как-то неопределенно махнул рукой и поторопился к четверым людям.

- Что у вас происходит?

Странный человек не прекратил прыгать и уворачиваться, но один из всадников - тот, у которого был плюмаж на шляпе, - обернулся и крикнул:

- Не суйся, чужак.

- Я вижу, друг, что ты терпением не обладаешь, но нападать с мечом на невооруженного человека - это уж слишком.

Всадник не стал его слушать и, криком подогнав лошадь, помчался прямо на исалани. Еще один всадник тоже пошел в атаку, и исалани оказался между ними. Первый всадник слишком поздно осознал, что происходит: исалани, пританцовывая, отскочил в сторону, и лошади столкнулись. Как бывает с лошадьми, одна решила, что сейчас наступил подходящий момент куснуть другую, а вторая, конечно же, в ответ лягнула первую. Второй всадник свалился наземь. Первый с руганью замахал руками третьему, чтобы он сдал назад. Но в этот момент посох исалани ударил его по голове, и владелец плюмажа тоже оказался на земле.