— Вы серьезно размышляли над этим своим решением?

— О да.

Женщина, сидевшая за столом напротив Кейт, внимательно изучала ее через стекла модных очков в отделанной стразами оправе. Казалось, она смотрит на Кейт с одобрением.

— Хорошо, миз Муларки. Обсужу все это со своими партнерами, и с вами свяжутся. И мне хотелось бы знать, когда вы сможете приступить к работе?

— Мне надо предупредить мое начальство об увольнении за две недели, потом — я в вашем распоряжении.

— Отлично! — Женщина встала. — Вам нужен пропуск для выезда с парковки?

— Нет, благодарю вас. — Кейт пожала женщине руку и вышла из офиса.

Перед Кейт под низким небом угольных оттенков лежала Пайонир-сквер. Прилегавшие к ней узкие улочки были забиты машинами, а вот пешеходов было совсем немного. Даже бездомные бродяги, которые обычно обитали на лавочках в сквере и стреляли у прохожих сигареты и мелочь, в этот пасмурный, холодный день предпочитали укрыться в другом месте.

Кейт быстро зашагала по Первой авеню, застегивая на ходу свое пальтишко, которое носила еще в колледже. Она успела на автобус и вышла на остановке перед своим офисом без трех минут четыре.

Приемная их офиса была пуста. Кейт повесила пальто, бросила сумку и папку для бумаг на свой стол и направилась в кабинет Джонни.

— Я вернулась.

Джонни разговаривал по телефону, но знаком показал Кейт, чтобы она не уходила.

— Ну и чем же, по-твоему, — говорил Джонни в телефонную трубку, — я могу помочь тебе в этом деле?

Несколько секунд он, нахмурившись, слушал ответ.

— Хорошо. Но и ты будешь мне должен.

Повесив трубку, он улыбнулся Кейт, но это была уже не прежняя улыбка Джонни, та, от которой Кейт теряла голову. Прежней улыбки Кейт не видела у него с тех пор, как он провел ночь с Талли.

— Ты сегодня в костюме, — сказал Джонни. — Не думай, что я не заметил. В наших краях это может означать только две вещи. И поскольку мне известно, что ты не ведешь новости по телевизору…

— «Могелгард и партнеры».

— Рекламное агентство? И на какую же должность ты претендуешь?

— Администратор по работе с клиентами.

— Что ж, у тебя это отлично получится.

— Спасибо, но мне еще не предложили эту работу.

— Обязательно предложат.

Кейт ждала, что Джонни скажет еще что-нибудь, но он просто смотрел на нее так, словно что-то его беспокоило. Вероятно, глядя на Кейти, он вспоминал о ночи, проведенной с Талли.

— Пожалуй, мне лучше вернуться к работе.

— Подожди. Я работаю над репортажем для Майка Херта, мне бы не помешала помощь.

— Ну конечно.

Несколько часов они сидели рядом, склонившись над столом, голова к голове. И переделывали несколько раз проблемный сценарий. Когда они закончили работу, на улице было уже темно.

— С меня обед, — сказал Джонни, убирая бумаги. — Уже почти восемь.

— Ничего ты мне не должен, — возразила Кейт. — Я просто делала свою работу.

— И как я буду без тебя обходиться? — вздохнул Джонни.

Несколько месяцев назад, когда в душе Кейт еще жила надежда, от таких слов ее бросило бы в жар. Может быть, даже еще неделю назад.

— Я постараюсь подыскать замену.

— Ты думаешь, тебя легко будет заменить?

Кейт не знала, что на это ответить.

— А теперь я…

— Я должен тебе обед, не вздумай отказываться. Бери пальто, и пошли.

— Хорошо.

Они спустились вниз и сели в машину Джонни. Через несколько минут машина подъехала к плавучему строению на озере Юнион.

— Где это мы? — поинтересовалась Кейт.

— У меня дома. Не волнуйся, я не собираюсь сам готовить тебе обед. Просто решил переодеться. Ты-то разодетая.

Кейт изо всех сил пыталась справиться с эмоциями, снова пробудившиеся в ее сердце. Она ни за что не допустит, чтобы все началось вновь. Слишком долго она изводила себя мечтами о счастливом конце, который, как оказалось, был невозможен. Кейт прошла вслед за Джонни по мосткам на корабль, который оказался неожиданно вместительным.

Джонни тут же подошел к камину, где уже были сложены дрова, поджег, наклонившись, газеты, пробуждая к жизни яркое пламя. Затем он обернулся к Кейт и спросил:

— Хочешь выпить?

— Ром с колой найдется?

— Конечно. — Джонни сходил на кухню, приготовил и принес два коктейля. — Посиди пока тут, я сейчас вернусь.

Несколько секунд Кейт стояла, не зная, что делать. Она оглядела гостиную, поражаясь тому, как мало здесь было фотографий. На тумбочке рядом с телевизором стояла в рамке фотография пары средних лет в ярких одеждах. Мужчина и женщина стояли, прильнув друг к другу, на фоне растительности, наводившей на мысль о джунглях, окруженные детишками.

— Мои родители, — раздался за ее спиной голос Джонни. — Майра и Уильям.

Кейт резко обернулась, чувствуя себя так, словно ее застали за подглядыванием.

— Где они живут? — спросила девушка, отходя к дивану и присев на него. Ей было необходимо сохранять дистанцию.

— Они были миссионерами. Их убили в Уганде эскадроны смерти Амина.

— А где был в это время ты?

— Когда мне исполнилось шестнадцать, меня отправили в школу в Нью-Йорк. Больше я их не видел.

— Значит, они тоже были идеалистами?

— Что значит «тоже»?

Кейт не собиралась объяснять Джонни, что́ она открыла для себя в нем.

— Не важно, — сказала она. — Тебе повезло: тебя вырастили люди, которые во что-то верили.

Джонни посмотрел на нее, нахмурившись.

— Поэтому ты и стал военным корреспондентом? Чтобы воевать по-своему?

Джонни вздохнул и покачал головой. Он подошел к дивану и сел рядом с Кейт. И взглянул на нее так, словно видел впервые и хотел рассмотреть получше. От этого взгляда сердце Кейт забилось сильнее.

— Откуда ты знаешь?

— Ты о чем?

— Откуда ты знаешь меня?

Кейт улыбнулась, надеясь, что улыбка скроет ее растерянность и смущение.

— Мы много времени проработали вместе.

Последовала долгая пауза, прежде чем Джонни спросил:

— Так почему же на самом деле ты уходишь, Муларки?

— Помнишь, ты говорил о том, что ужасно хотеть чего-то, чего не можешь иметь? Мне никогда не стать ни суперрепортером, ни первоклассным продюсером. Я не из тех, кто живет и дышит новостями. Мне надоело делать то, в чем я недостаточно хороша.