Важно здесь то, что между любыми этапами формирования пола возможно рассогласование. “Настоящий мужчина” и “настоящая женщина” – это не единственно возможные варианты, а всего лишь крайние точки непрерывного спектра. Если генетически вы мужчина, но ваши клетки нечувствительны к андрогенам из-за мутации соответствующего рецептора, то вы будете выглядеть как совершенно обычная женщина и существование у вас Y-хромосомы обнаружится, только когда врачи начнут разбираться, почему вы не можете забеременеть. Если вы женщина, но на шестом месяце эмбрионального развития ваш мозг подвергался усиленному влиянию андрогенов (например, потому, что их могут вырабатывать надпочечники), то это может спровоцировать гендерную дисфорию, при которой вам некомфортно в той социальной роли, которую общество навязывает представительницам вашего пола (но, разумеется, этот дискомфорт может быть связан со множеством причин и помимо надпочечников). По-видимому, такое рассогласование между разными этапами формирования пола может привести в том числе и к тому, что человек вполне отчетливо будет ощущать себя мужчиной, но сексуально привлекательными ему также будут казаться мужчины (или наоборот, ощущать себя женщиной и стремиться тоже к женщинам).

Какие факторы могут повлиять на развитие мозга? Например, стресс, который испытывает мать во время беременности. Стресс означает повышенное производство кортиколиберина и кортизола, а эти гормоны, в свою очередь, посылают всем половым железам сигнал о том, что нужно сократить выработку половых гормонов, потому что не до любви сейчас и не до размножения. Получается, что если гормоны стресса проникнут через плаценту, повлияют на яички эмбриона-мальчика, то андрогенов станет меньше, мозг будет в меньшей степени подвержен их влиянию и окажется ближе к варианту-по-умолчанию, то есть к женскому мозгу. Повлияет ли это на сексуальное поведение? Многие эксперименты на животных показывают, что да. Например, еще в 1972 году американская исследовательница Ингеборг Вард помещала беременных крыс в тесные плексигласовые капсулы и светила на них яркой лампой, а затем анализировала половое поведение потомства. Среди прочего, самца раз в неделю оставляли на полчаса вдвоем с овулирующей самкой – тест продолжался до тех пор, пока он не сможет с ней спариться и эякулировать. За шесть попыток с этой непростой задачей справились 64 % самцов из контрольной группы и только 21 % самцов из группы, подверженной пренатальному стрессу [12]. В этом же исследовании оценивали, становится ли поведение таких самцов отчетливо женственным при введении им эстрадиола и прогестерона. Да, становится, но мы с вами не хотим об этом ничего знать, потому что перед этим экспериментом крысам удаляли яички, чтобы мужские гормоны не портили картину. Впрочем, после этого было еще много разных исследований пренатального стресса, в том числе и в России, в новосибирском Институте цитологии и генетики [13], [14], где сексуальные предпочтения самцов оценивали с помощью наглядного теста: подсчитывали, проводят ли они больше времени около прозрачной перфорированной перегородки, отделяющей их от овулирующей самки, или же около перегородки, отделяющей их от самца. У обычных животных в такой ситуации не возникает никаких сомнений – им интересна именно самка. А вот сыновья мышей, стрессированных во время беременности, ничуть не в меньшей (а иногда и в большей) степени интересуются, что там происходит в отсеке у самца и нельзя ли пролезть туда.

Мыши живо интересуются происходящим у соседей.

Человеческих беременных женщин, разумеется, никто не подвергает стрессу, чтобы посмотреть, какая ориентация будет у их детей (такое исследование не разрешила бы ни одна этическая комиссия, поскольку стресс может быть вреден для здоровья ребенка). Приходится ориентироваться на косвенные данные. Мне всегда очень нравилось исследование Гюнтера Дёрнера о том, что в конце Второй мировой войны – не лучшее время для спокойной беременности! – в Германии рождалось больше геев, чем в любое другое время [15]. Идеологически это прекрасно: Гитлер-то хотел их искоренить, безграмотный неудачник. К сожалению, с этим исследованием есть две серьезных проблемы. Во-первых, я его не читала. То есть читала несколько пересказов, а вот от самого первоисточника мне удалось найти только абстракт, но не полный текст. Во-вторых, в ходе последней попытки его поиска я обнаружила, наоборот, статью, в которой результаты Дёрнера жестко критикуются. Авторы сомневаются в том, что его выборка, собранная по венерологическим диспансерам, корректно отражала распределение геев в популяции; отмечают, что наблюдаемый эффект мог быть связан с тем, что именно геи военного поколения могли в силу возраста успеть сменить достаточно партнеров, чтобы уже чем-нибудь заразиться и, соответственно, попасть в сферу внимания врачей[66]; подчеркивают, что война влияет не только на уровень стресса во время беременности, но и на множество других условий жизни ребенка; и главное, пишут, что дальнейшие, более масштабные исследования распространенности в Германии гомосексуальной ориентации не позволяют выявить никакого четкого пика среди родившихся в 1943–1945 годах [16].

В остальном исследования пренатального стресса у людей сводятся к обычным опросам. Вы расспрашиваете испытуемых об их сексуальной ориентации, расспрашиваете матерей о стрессах во время беременности и пытаетесь найти какие-то корреляции. Очевидно, что метод очень ненадежный: женщины могут не помнить о стрессах, которые у них были, могут постфактум предположить, что стрессы были, хотя их не было, завысить или занизить уровень стресса, испытанного ими двадцать лет назад, ну и, как обычно, сложно набрать достаточно большую выборку. В одном из самых обстоятельных исследований из тех, что мне встретились, участвовали 2734 юноши (из них 39 бисексуальных и 209 гомосексуальных) и 5158 девушек (из них 48 бисексуальных и 123 гомосексуальных), и для 7605 из этих студентов удалось провести подробное анкетирование матерей. Женщин расспрашивали не только о пережитых стрессах, но и об употреблении алкоголя и никотина во время беременности. Интересно, что 146 из них согласились через два месяца заполнить второй опросник (с такими же вопросами), что позволило авторам исследования оценить надежность их памяти. Ответы, разумеется, не были идентичны, но в большинстве случаев совпадение между ответами одной и той же женщины на одни и те же вопросы было выше 70 % – и на том спасибо. При обработке результатов получилось, что стресс во время беременности влияет на сексуальную ориентацию как мужчин, так и женщин, алкоголь особо не влияет, а курение повышает вероятность рождения дочерей-лесбиянок [17]. Авторы не предлагают никаких объяснений этого факта, напротив, отмечают, что в исследованиях на животных такого эффекта не наблюдалось. Самое простое объяснение, конечно, в том, что это случайное совпадение. В этом исследовании рассматривали три фактора – стресс, алкоголь и курение, да еще и для каждого месяца беременности отдельно. Было бы крайне трудно не найти никаких корреляций вообще, потому что чем больше разных факторов вы рассматриваете, тем больше шансов, что между чем-нибудь и чем-нибудь вы связь найдете (помните, как в главе про ГМО Жиль-Эрик Сералини нашел связь между кукурузой и опухолями, сравнивая 20 маленьких групп животных?). Тем не менее, если у вас есть подруга-гомофоб и она курит во время беременности, расскажите ей об этом исследовании. От рождения дочери-лесбиянки это ее, конечно, не застрахует, но ребенок по крайней мере будет здоровее.