- Лучше забери своё предложение прямо сейчас, Максут, - цедит мрачно. - Пока я не попросила тебя затолкать его себе в…

Схватив за подбородок, очень убедительно предупреждаю:

- Не смей так разговаривать со мной. Следи за языком.

Дышит, поднимая и опуская грудь. Молниеносно выбрасывает руку и впечатывает ладонь в мою ширинку, шипя с вызовом:

- Может хочешь получить мой язык в другом месте?

Захват на моём члене ни фига не уверенный, но мне и этого достаточно, чтобы всё тело вздрогнуло от грёбанного удовольствия!

- Здесь? - выгибает чёрные брови, сжимая сильнее. - Мы - продажные девки, умеем благодарить!

Хватаю за локоть, дёргая на себя.

Упирается кулаком в мою грудь, свирепо сопя.

Смотрю на неё, гоняя по скулам желваки. Делает тоже самое, сгоняя своими выкрутасами всю кровь из башки в мои трусы. Опустив глаза, смотрю вниз. Дёргаюсь под наглой ладонью и вкрадчиво заверяю, снова глядя в разозлённое лицо:

- Я бы не отказался, любимая. Но прямо сейчас предпочёл бы, чтобы твой язык начал рассказывать мне всё.

- Не называй меня так, а то вдруг решу, что ты передумал от меня избавляться!

- Если бы я хотел от тебя избавиться, сказал бы прямым текстом, Айза. Учись делать то же самое.

- Очень хорошо, - пытается вырвать руку, повышая голос до злющего писка. - Отпусти. Меня.

Разжимаю пальцы, откидываясь на спинку дивана. От неожиданности падает на задницу. К моим ногам. Возмущённо приоткрыв рот, смотрит за мою спину, прислушиваясь к звукам детской колыбельки.

Там тихо. Наследник Джафаровых спит на удивление крепко, а его нянька отталкивает моё колено и вскакивает на ноги.

По крайней мере, теперь я уверен в том, что она передо мной настоящая! Злость, как и животный страх, нельзя подделать. Язык тела всегда красноречивее слов.

Я тоже зол. Так что мы, блять, квиты.

Моё настроение резко меняет полюса, когда вижу вспышку отчаяния на её лице. Напрягаюсь всем телом, когда вижу, как, спрятав его в волосах, плетётся к окну, обняв себя руками.

- Айза, - угрожающе рычу в догонку.

Замерев в полушаге от стекла, кладёт на него ладони и прижимается лбом. Вскочив на ноги следом, оказываюсь за её спиной и упираюсь в стекло собственными ладонями, окружив собой. В отражении вижу её склоненное лицо. Прямо под своим подбородком.

- Он сосватал меня, - говорит мёртвым голосом. - Ещё в пятнадцать. Я его ненавижу… ненавижу его и всю его семью. Ненавижу его имя…

Мне не нужно объяснять кто такой этот “он”. Но в животе зарождается охеренно нехорошее предчувствие.

- За кого сосватал? - спрашиваю хрипло, прижимаясь губами к шелковистой макушке.

- Максут… - шепчет тонко.

- За кого? - настаиваю, саданув по стеклу кулаком.

- Я не знаю о чём думала… - трясёт головой, снова обнимая себя руками. - Я думала, мы могли бы уехать все вместе. У меня есть деньги. Я люблю тебя, и если ты ещё хоть раз в этом усомнишься, то у тебя куриные мозги…

Забив на то, что вся эта информация приходит ко мне вообще не своевременно, разворачиваю её к себе и жестко прерываю:

- За кого?

Смотрит на меня снизу вверх, прижав к груди руки.

Сгребаю пальцами платье на спине, требуя:

- Айза, шевели языком.

Закрыв глаза, ныряет в мой пиджак и тараторит оттуда:

- Я люблю тебя, упрямый ты осёл. Я не думала, не планировала. Не знала, как сказать. Я боялась! И сейчас боюсь тебя потерять, Максут… я боюсь их. Я… давай уедем. Куда угодно…

Сжав в руках напряженное тело, смотрю на ночной город.

Чувствовать её в своих руках - грёбаное умиротворение и наслаждение. Как и всё, что изрекает её рот время от времени. Я скучал все эти дни. Пока спал один. Каким бы убитым не был, я хотел её гибкое тело рядом. Пока следил за её жизнью из третьих рук, хотел. Хотел её запаха. Хотел её кожи. Хотел, блять, её присутствия. Это дерьмовый опыт. Но когда она выплёвывает интересующее меня имя, всё становится дерьмовее в пятьсот раз.

Всплеск паники оставляет холодок в животе. Затаив дыхание и зарывшись лицом в мой галстук, Айза ждёт реакции. Моя реакция приходит незамедлительно. Закрыв глаза и откинув голову к потолку, обреченно бросаю:

- Блять.

Вцепившись в рубашку на его спине, умираю от давящей на уши тишины. Она гробовая. Вокруг нас. А его тело… оно превратилось в камень! Пытаюсь согреть его своим, прижимаясь крепче. Подстраиваясь, как делала всегда.

Я нужна ему. Нужна. Знаю это. Я нужна ему, и он никому меня не отдаст. Он мой. Только мой. Такого пьянящего облегчения я не чувствовала никогда в своей жизни. Сумасшедшего. Такого, от которого губы сами собой улыбаются и сердце стучит.

Я люблю его так сильно, что готова вытерпеть все его упрямства. Все до единого!

Вдыхаю запах белой гладкой рубашки. Его одежда пахнет как всегда: чистотой и стиральным порошком. Он дисциплинирован до зубной боли, и это я тоже в нём люблю!

Чувствуя всем телом частые удары мощного сердца напротив своего, молчу.

Просто держу на замке рот, потому что знаю, прямо сейчас он думает, чёрт возьми.

Думает, разжимая руки и упираясь кулаками в стекло прямо над моей головой. Упрямо сжимаю свои ещё сильнее.

Он думает, но здесь и думать нечего. Я уже всё придумала за нас обоих.

И если бы он не переломал все мои планы своим нравоучительным поступком больше недели назад, этот разговор прошёл бы совсем по-другому! Он прошел бы в его постели. Или ещё где-нибудь, где мы оба были бы совершенно голыми, а у меня на руках был бы тот самый козырь, которого мне так не хватало…

- Он видел тебя когда-нибудь? Вы встречались? - спрашивает вдруг Максут.

Выдохнув и встав на цыпочки, прижимаюсь губами к сильной упрямой шее, говоря и поглаживая теплую кожу губами:

- Это не важно. Им плевать на меня. А у него уже есть одна жена. И дети тоже.

Просунув руку под мои волосы, заставляет откинуть голову и смотреть на себя. Опустив свой квадратный упрямый подбородок, обводит суровым сконцентрированным взглядом моё лицо.

- Я по-твоему идиот? - интересуется наконец-то.

Просовываю кончики пальцев в еле различимый карман чёрных строгих брюк, прямо на его каменной заднице, и вздыхаю:

- Только иногда. Но я люблю тебя любого, даже безмозглого…

- Айза, твою мать, - ударяет кулаком по стеклу рядом с моим ухом.

Выгнув шею, возмущённо смотрю за его плечо. Туда, где спит Даур и…