Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что теперь будет с Антоном? — спросил Виктор, в котором Павел узнал мужчину, который тоже участвовал в поисках Миланы в лесу.
— Я не знаю… Скорее всего суд и тюрьма, — ответил Павел, хотя в голове у него были те же мысли, что и у Миланы относительно судеб мужчин, которых увез Денис, — да, хочу, чтобы вы передали всем, что Милана, — девушка сделала шаг вперёд и встала на одном уровне с Павлом, — назначена на пост исполнительного директора.
Девушка увидела, какое удивление, если не сказать возмущение, было написано на лицах собравшихся. Они, как сначала и она сама, не понимали, как на эту должность могли взять человека, который ранее не имел дела с подобными обязанностями. Кроме того, наверняка, не один из них видел на этой должности себя. Но тем не менее, несмотря на недобрые взгляды, Милана сказала твёрдым голосом:
— Я рада познакомиться с вами и жду общего собрания, чтобы узнать всех остальных. Несмотря на трагические события, из-за которых я оказалась удостоена этой должности, я рада, что здесь нахожусь. Уверена, что мы найдём общий язык, вопреки тому, что вам кажется абсурдным моё здесь нахождение.
— Добро пожаловать, — сказал Павел, когда молчаливая пауза после её слов затянулась.
Несколько человек повторили его слова, но Милана убедилась стопроцентно, что работники восприняли эту новость в штыки.
— Они так отреагировали, как я и ожидала, — сказала девушка Павлу, когда они остались наедине, наблюдая, как все расходятся, — да и я сама бы так отнеслась к этому на их месте.
— Мама очень хорошо разбирается… Разбиралась… — Павел вздохнул, — в людях! Если бы среди работников был человек, который справился бы с теми обязанностями, которые ждут тебя, она неприметно его бы заметила! Значит таких просто нет! К тому же, зная её, предположу, что она выбрала тебя ещё и по той причине, что увидела наши близкие отношения, сложившиеся за такой короткий промежуток времени.
Милана улыбнулась:
— Я тоже так думаю.
Парень обнял девушку за плечи, и они вернулись в домик. На улице уже было совсем темно.
— Наверно, мне придётся освободить домик Софии, Светлана захочет снова вернуться к дочери?
— Черт, совсем вылетело из головы! Позавчера обводился один домик, правда он немного дальше, чем тот, где ты жила до этого, но идти не больше пяти минут! Так что поздравляю, теперь у тебя есть не только новая должность, но и своё жильё!
— Ты серьёзно? — от удивления и радости Милана не могла поверить в услышанное.
— Ещё как серьёзно! И если он тебе понравится, то останется закреплён за тобой и станет твоим постоянным домом!
— С ума сойти!!! — со счастливым воплем девушка бросилась Павлу на шею, — спасибо! Это так здорово!
— После всего, что у нас было плохого, должно же быть хоть что-то хорошее, — видя радость Миланы, у него самого улыбка не сходила с губ, и, хоть на несколько секунд, он сам почувствовал радость.
Скрипнула дверь.
— Извините, — София молниеносно выбежала на улицу.
Павел и Милана тут же отпрянули друг от друга, девушка, так и не снявшая куртку, тут же выбежала за Софией, понимая, что та подумала.
— Стой, подожди! — крикнула Милана, но София успела убежать довольно далеко и, хоть и слышала, что её зовут, даже не обернулась.
Милана побежала за ней в сторону подъёмников через еловый лес и догнала только тогда, когда та села в кабинку. Девушка вскочила в кабинку в последнюю секунду, и она тут же начала набирать высоту. Несколько секунд Милане потребовалось, чтобы привести в норму дыхание.
Денис старался смотреть только прямо, на дорогу, чтобы не видеть лица Антона, который был пристегнут наручниками к дверце машины. Мужчина боялся, что ярость, бушевавшая внутри, взорвётся с новой силой, если только он посмотрит на лицо предателя, которое уже было все в гематомах и крови, после того как он пытался только заговорить с Денисом. Второй лежал связанным в багажнике, он был в сознании, но благоразумно вёл себя тихо.
База, на которой обосновалось несколько отрядов ФСБ располагалась недалёко от давно закрытого завода по изготовлению мебели. Сам заброшенный завод был огорожен заржавевшим забором, старые полуразвалившиеся здания выглядели устрашающе: большинство окон разбито, защитные решетки сорваны, полнейшая разруха и грязь, кирпичные стены почернели от времени. Денис проехал мимо этого темного места и свернул с шоссе, по которому почти не ездили машины, на лесную дорогу. По ней он ехал около получаса, казалось, что невозможно запомнить этот путь, вихляющий между одинаковыми деревьями и заснеженными валунами. Но мужчина уверенной рукой вёл машину, ни на секунду не усомнившись в правильности того или иного поворота. Тем не менее усталость сказывалась, он сам спал последний раз всего несколько часов прошлой ночью рядом с Миланой. Денис ощущал, как слипаются у него глаза и затекают руки, но старался не обращать на это внимания.
Машина остановилась у неприметного на первый взгляд заброшенного здания из кирпича. Оно было таким же разрушенным, как и завод. Денис вышел на улицу и с удовольствием потянулся, разминая все тело, каждый сустав и мышцу. Зайдя в то, что осталось от двери, висящей на одной петле, Денис оказался в таком темном помещении, что ничего не было видно, но ему не нужен был фонарь, чтобы дойти до противоположной стены и приложить руку к выступу на стене. В ту же секунду щёлкнул замок и открылась дверь, не заметная чужому глазу. Мужчина спустился на несколько ступенек вниз и оказался в коридоре с металлическими стенами и полукруглым потолком. Всего несколько дверей было в этом коридоре, и Денис вошёл в первую.
— Что с парнями? — сразу спросил он мужчину, сидевшего за металлическим столом в небольшой мрачной комнатке. По стенам которой располагалось 8 кроватей на двух уровнях высоты.
— Их привезли в больницу, — ответил Саша, он был капитаном ФСБ, другом и правой рукой Дениса в этом деле, над которым они работали уже несколько месяцев, — вроде бы опасности для жизней нет, двоих уже отпустили, они едут сюда, трое останутся там, их подлатают, а Славе повезло меньше…
— Ты же сказал, опасности для жизни нет? — Денис говорил спокойным голосом, чтобы капитан не мог уловить беспокойства и мук совести, терзавших его.
— Ему пол лица разворотило, огромная часть тела обожжена, жить будет, только какой эта жизнь теперь будет.
— В
