Мимолетное облегчение быстро сменилось замешательством, потому что мне не было видно, что в такой позе открывалось для чужих глаз.

– Не смотри! – воскликнула я.

– Я не смотрю, – с досадой отозвался Николас, усаживая меня на постель. – Перестань дергаться, я помогу тебе.

Ткань заскользила по моему телу. И когда, наконец, ничто больше не закрывало мне обзор, я свирепо уставилась на Ника. Он сидел передо мной на корточках, все его лицо было напряжено от сдерживаемой улыбки, а веки действительно оказались сомкнуты.

– Теперь я могу открыть глаза?

– Нельзя так просто врываться в чужую комнату, – отчеканила я, проигнорировав вопрос.

Очевидно, для него это прозвучало как разрешение, потому что он тут же хмуро посмотрел на меня.

– Я стучал.

– Когда стучат, вначале дожидаются ответа, и только потом заходят!

В равной степени взбешенная и смущенная, я резко поднялась и тут же упала обратно, хватаясь за ногу.

– Ай!

– Что там еще? – проворчал Ник.

Он потянулся к моей ступне, но я уперлась рукой ему в грудь.

– Это ты виноват! Уходи!

– Ну, раз виноват я, тогда я останусь. Дай посмотреть.

Осознав, что избавиться от него так просто не получится, я прикрыла глаза. Ситуация почти начинала забавлять.

Он в ожидании смотрел на меня, искоса поглядывая на мою руку, которая по-прежнему прижималась к его груди. Мышцы под моими пальцами заметно напряглись, и я внезапно поняла, как близко мы к друг другу находимся.

Пряча взгляд, я кивнула. Николас немного отстранился, и, почувствовав тепло его пальцев на своей ступне, я вздрогнула сильнее, чем от боли. Он прищелкнул языком.

– Сильный отек. Не двигайся, я сейчас вернусь.

От меня не укрылось, как низко он опустил голову, пряча улыбку, пока осторожно возвращал мою ногу на пол.

– Хватит потешаться! – зло выпалила я, краснея. – Не хочешь помогать, уходи!

– Я не потешаюсь, – невозмутимо отозвался Николас. Весело стрельнул в меня теплым взглядом, поднялся и молча вышел за дверь.

Вскоре он вернулся. В одной руке он нес чистую повязку, а в другой – баночку со снадобьем. Увидев меня, стоящую на ногах и раздумывающую, как сделать шаг так, чтобы не завопить от боли, Ник раздраженно вздохнул.

– Сказал же, не двигаться и ждать.

Я угрюмо приняла все из его рук.

– Помощь мне не нужна.

Николас выразительно хмыкнул и пошел к выходу. Но на полпути он неожиданно остановился и обернулся с насмешливой полуулыбкой.

– С тобой посидеть?

Сердито сморщив нос, я потянулась к ботинку, валявшемуся у кровати.

– Поседей! – рявкнула я и запустила в него вещицей.

Он с легкостью увернулся и, поджав губы, захлопнул за собой дверь. Через мгновение раздался приглушенный смех, который этот наглец все же не сумел сдержать.

Я невольно улыбнулась, но тут же зашипела, стоило неудачно перенести вес на больную ногу.

Растерев и перевязав ступню, я поднялась с кровати и, немного пошатываясь, придерживаясь за стену, прошла по коридору.

– Ну и куда ты собралась? – Мужская ладонь обхватила мое запястье. Второй рукой Ник захлопнул приоткрытую мною входную дверь.

– В конюшню.

– Ты серьезно вздумала в таком состоянии седлать лошадь? – с подозрением спросил он.

Я выдернула свою руку из его хватки и сердито подбоченилась.

– Я чувствую себя вполне сносно.

Николас вскинул бровь и красноречиво покосился на ногу, которую я держала на весу.

Демонстративно наступив на нее, я снова попробовала выйти на улицу, но он опередил: быстро задвинул засов и скрестил руки на груди.

Ласка, грызущая на кухне огромную кость, с интересом вскинула голову и вильнула хвостом.

– И что это значит? – закипая от гнева, спросила я.

– Что сегодня ты никуда не пойдешь. А продолжишь пытаться, и вовсе запру тебя в комнате.

Я уставилась на него, в возмущении хватая ртом воздух.

– Ты сейчас пошутил?

– Похоже, что я шучу? Сегодня тебе ездить нельзя, – со спокойной уверенностью ответил Николас.

– Но мне надо к Мятежу! – воскликнула я, взмахнув руками.

– Четыре года ждал и еще подождет. Ничего с ним не случится. Кстати, мы так и не обсудили твою вчерашнюю выходку.

– Ты же не станешь его продавать? – не обратив внимания на его слова, спросила я. Сердце в груди замерло. Именно это беспокоило меня больше всего.

– Ты рвешься туда, потому что думаешь, что я его продам? – Николас опустил голову и прищурился.

У меня все еще оставались опасения, поэтому на всякий случай я кивнула.

Ник раздраженно выдохнул и отвернулся.

– Невыносимая, – процедил он. – Я же сказал, что не стану, если ты докажешь, что он может оказаться полезным.

– Но ты не видел.

– Вчера в деревне только об этом и судачили, этого вполне достаточно.

Я облегченно выдохнула.

– Но рассказ Фабиана и близнецов мне не понравился.

– Почему? – выдавила я, морщась, потому что снова оперлась на перевязанную ступню.

– Сядь, – мягким тоном попросил Николас, указав на скамейку. От такой резкой перемены я растерялась, но просьбу выполнила не без облегчения. – Ты в порядке?

«Когда это он стал таким милым?»

– Да.

– Потому… – Он немного помедлил и мрачно продолжил: – Потому что ты ездила без седла и уздечки. Головой ударилась?

Нет, все же с «милым» я погорячилась.

– Мне так привычней, – я пожала плечами. – Да и Мятежу не нравилась лишняя тяжесть.

– Меня мало волнуют его предпочтения, в отличие от твоей безопасности, – сурово сказал Николас. – Больше не смей так делать.

– Хватит командовать!

– Это моя лошадь, и я имею право выдвигать условия.

– Вот когда будешь сам на нем ездить, тогда и выдвигай, – злобно парировала я.

Некоторое время мы пристально смотрели друг другу в глаза. Я не выдержала и отвела взгляд первой, что взбесило меня еще сильней.

– Итак, либо ты ездишь при полной амуниции, либо…

– Либо что? – Я вскочила со скамьи разъяренной фурией. – Запретишь?

– Сядь, – сдержанно ответил он.

– Я всю свою жизнь ездила без седла. С чего ты взял, что с ним мне будет удобней и надежнее? Мятеж чуть не убил меня, прежде чем я сняла с него весь этот хлам.

Николас тяжело вздохнул. Поколебался. И наконец уступил:

– Ладно. Посмотрю сам, и тогда решим. – Он сдернул со стены огромный лук и колчан со стрелами и открыл дверь. Процокав когтями по полу, Ласка подбежала к хозяину и тявкнула в ожидании прогулки. – Сейчас иди отдыхать. Я освобождаю тебя ото всех дел.

Я обессиленно отмахнулась от него рукой и поплелась к своей комнате, понимая, что, как только он уйдет, все равно чем-нибудь займусь. Отдых не поможет мне распрощаться с долгом, повисшим на душе.

Глава 14