– Какое к черту свидание?! – Голос Даши, которая крепко держала за руку Макса, дрожал то ли от злости, то ли от волнения. – Это же Ритка, у нее, кроме ее архитектуры, никаких интересов не было!

– А как же тогда? – Надежда Павловна бездумно оттирала песок и ряску с мертвой Ритиной руки. – Почему она здесь? Миша, ну что вы стоите? – Она подняла растерянный взгляд на Михаила. – Вы же врач! Ну посмотрите вы на нее! Может, она еще живая...

Михаил обнял руководительницу за плечи, поднял на ноги, отвел в сторону, усадил на перевернутую вверх дном лодку.

– Я посмотрю, – сказал успокаивающе, – посмотрю, а вы тут пока посидите. Аглая, побудь с ней. – Тон у него был не приказной, скорее просительный, но Надежда Павловна вдруг затихла, обхватила себя руками за плечи, прикрыла глаза.

Аглая, не совсем понимая, что от нее требуется, присела рядом, погладила женщину по плечу. Михаил же вернулся обратно к воде, присел на корточки перед телом, принялся что-то тихо говорить Димке Кутузову.

– Что тут стряслось? – По дорожке, ведущей к пруду, торопливым шагом спускался Василий Степанович. – Что за крик?

Не доходя до берега всего каких-то пару метров, он вдруг остановился, тихо охнул, перевел испуганный взгляд с Риты на Надежду Павловну, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Утонула? Вот говорил же я председателю, что плохая эта затея с балом. Там шампанское, а вы ж дети еще...

– В группе все совершеннолетние. – Кажется, присутствие смотрителя окончательно привело Надежду Павловну в чувство. – Вася, ну как она могла утонуть?! Ну, скажи?!

– Не знаю, Наденька, не знаю. – Василий Степанович подергал себя за ус. – Но теперь уж что? Нужно сообщить кому следует.

– О чем сообщить? – вдруг спросил Михаил.

– О том, что произошел несчастный случай, – смотритель растерянно моргнул. – Девочка утонула.

– Она не утонула, – Михаил поднялся на ноги, обвел притихших товарищей мрачным взглядом, – ее утопили.

– Утопили? – ахнула Надежда Павловна. – Миша, да что вы такое говорите?!

– Кто нашел тело? – спросил он.

– Я нашла. – Света Сапожникова больше не плакала, но руки ее заметно дрожали. – Мне не спалось после вчерашнего, голова болела. У меня вообще голова часто болит! – добавила она с непонятным вызовом. – Вот я решила прогуляться к пруду, а тут она... мертвая.

– Ты ее из воды вытаскивала?

– Я?! Ты что?! – Света вздрогнула всем своим крупным телом. – Я покойников боюсь. Она тут, на берегу, лежала.

– Это ты сейчас к чему разговор ведешь, а, студент? – Василий Степанович подошел к самой кромке воды, пристально посмотрел на Михаила. – Это ты кого-то из нас хочешь обвинить в убийстве?

– Света только что сказала, что тело не двигала. – Михаил снял с переносицы очки, протер их краем свой футболки. – Как она могла утонуть на суше? Это, во-первых, – он снова надел очки, – а во-вторых, видите – у нее на шее следы?

– Это что-то значит? – спросил Степаныч уже другим, более миролюбивым тоном.

– Я не судебный медик...

– Ты вообще еще не медик! – фыркнула Даша.

– Я не судебный медик, – повторил Михаил, – но похоже, что Риту задушили.

– Боже мой, – прошептала Надежда Павловна. – Как такое может быть?

– Разберемся! – Василий Степанович окончательно пришел в себя и решил взять инициативу в свои руки. – Приедет милиция и разберется: убийство это или несчастный случай. А наша с вами задача, молодые люди, поменьше тут топтаться, чтобы потом по шее не схлопотать за самодеятельность. Ты, – он кивнул Михаилу, – на берегу побудь, пока я пойду участковому звонить, присмотри за... девочкой. Остальные марш по своим комнатам! Глаша, – его внимательный, с прищуром взгляд остановился на Аглае, – а ты что здесь делаешь? Тебя ж вроде вчера на балу не было.

– Она позже пришла, – ответил за нее Михаил.

– Тебя, кстати, тоже на балу не было! – заявила Даша. – Не было, я точно помню. Тебя еще эта уродина, председательская дочка, полночи искала. Вот и спрашивается, где ты и эта деревня, – она мотнула головой в сторону Аглаи, – были всю ночь? Может, это вы Ритку придушили!

– Даша! – Надежда Павловна схватилась за голову. – Даша, что ты такое говоришь?!

– А что? – Дашка пожала плечами. – Если у нас тут убийство, то должен быть и убийца.

– По комнатам, я сказал! – рявкнул Василий Степанович и добавил, глядя на Михаила: – А ты, умник, мог бы про убийство помолчать до поры до времени. Представляешь, какая сейчас паника начнется?

– Прошу прощения, – Михаил виновато развел руками. – Не подумал.

– Не подумал он, а мне теперь народ успокаивай...

– Не будет никакой паники, – сказала Надежда Павловна неожиданно твердым голосом. – Василий, обещаю, я найду, чем занять ребят. Сразу после завтрака мы приступим к расчистке подземного хода. – Она на мгновение замолчала, а потом добавила: – Мне нужно только сообщить Ритиным родителям.

– Как скажешь, Наденька, – Василий Степанович посмотрел вслед бредущим к дому стройотрядовцем. – Только вот разумно ли это?

Прислушивающаяся к разговору старших Аглая не сразу услышала шум за спиной, а потом на плечо ей легла тяжелая ладонь, а в ноздри шибанул запах самогона.

– Веришь теперь? – от скрипучего голоса Пугача по телу побежали мурашки. – А я ведь предупреждал, что худо будет!

– Пусти ее! – Михаил в два прыжка оказался рядом, оттолкнул Пугача.

– Не поверили, что она со мной разговаривает. – Пугач принялся с угрожающим видом наматывать на кулак кнут. – Вот и получeте теперь! – Он зло сплюнул в сторону пруда.

– Григорий, ты что творишь?! – Василий Степаныч решительно встал между Михаилом и Пугачом. – Угомонись, немедленно!

То ли Пугач послушался, то ли нечаянный приступ бешенства прошел, только он как-то вдруг сник, сказал уже совсем другим, едва слышным голосом:

– Это ее парк, она здесь всему хозяйка, а вы ничего не понимаете...

– Ты о ком, Григорий? – спросил Степаныч, опасливо косясь на кнут.

– О ней! – рукоятью кнута Пугач указал на статую. – Она со мной говорит, а я с вами.

– И что она тебе говорит, Григорий?

– Что если потревожили ее, то должны службу сослужить, а иначе всем худо будет. Да только поздно уже, это начинается...

– Сумасшедший, – прошептала Надежда Павловна. – Вася, он говорит, что во всем виновата статуя...

Дневник графа Полонского

17 июля 1916 года

Так и не уничтожил дневник. Не могу. Кому ж еще доверить тот ужас, что творится на душе?! Повременю пока.

Вот удивительно, я уже давно мертвец, а жизнь вокруг налаживается. Митенька живет с Марией. Так для мальчика лучше, потому что какой из меня нынче отец?!