Когда я была совсем маленькая, еще говорить толком не умела, отец принес мне книжку с картинками под названием «Найди шесть отличий». Разумеется, заголовок я прочесть не могла, но принцип уловила моментально: два почти одинаковых рисунка (обычно животные или инопланетяне) располагались рядом, отличаясь только в мелких деталях — например, отсутствием тени или хвоста у кошки. Хотя я не могла сказать, в чем разница, я тыкала пальчиком, а папа одобрительно кивал.

Размышляя об историях отца и матери, я все четче видела разницу между ними. Из всех расхождений меня больше всего заботил эпизод с Деннисом — то, что он закрывал дверь Малкольмовой машины. Я знала, насколько папа доверял Деннису, как зависел от его преданности.

Я приняла решение: пора позвонить домой.

В телефонной будке в задней части бара, возле уборных, я набрала Саратога-Спрингс и опустила нужное количество монеток. Я понятия не имела, что скажу, когда он снимет трубку.

Но я не услышала даже гудков. Механический голос сообщил мне, что набранный номер больше не обслуживается, посоветовал проверить, верно ли он у меня записан, и повторить попытку. Мне не надо было проверять записи, но я набрала номер снова, опустила монетки и прослушала ту же запись.

В полном недоумении я повесила трубку.

Когда я снова присоединилась к маме и ее друзьям, Дашай как раз заканчивала длинную фразу словами: «…должно быть, влияние сангвинистов».

Я знала, что они говорили о папе — мама позволила мне послушать ее мысли.

— Кто такие сангвинисты?

Они посмотрели на меня.

— Ну, — сказала Дашай, — тут надо рассказать о сектах.

Беннет засмеялся.

— Цыц! Я сказала «сектах», — Она повернулась к нему спиной. — Полагаю, тебе о них не рассказывали? Некоторые вампиры являются «колонистами» — они считают, что людей надо держать в неволе и разводить на кровь, как животных на мясо. Другие, «реформисты», носятся с идеей учить людей, насколько вампиры их превосходят. Есть еще такие «небьюлисты» — экстремисты, которые хотят стереть человеческую расу с лица земли. Милые ребята. И есть еще так называемое Общество «С». «С» означает «сангвинисты». Они сторонники защиты и сохранения окружающей среды… ну, мы тоже такие. В конце концов, большинство из нас полагают, что мы пребудем вечно, так что нам есть о чем беспокоиться… прекрати ржать, Беннет. Я серьезно. Мы заинтересованы в сохранении Земли.

Но сангвинисты шагнули дальше. Они практикуют умеренность и по минимуму общаются со смертными, хотя полагают, что смертные должны иметь, так сказать, демократические права. Сангвинисты считают аморальным кусать людей и вампить их.

— Вампить?

— Делать смертных вампирами, — перевел Беннет. — Это словечко Дашай, она сама его придумала.

Дашай не обратила на нас внимания.

— Сангвинисты озабочены тем, чтобы все делать правильно. Они относятся к жизни очень, очень серьезно.

— Мы не принадлежим ни к какой секте, — сказала мае и странно на меня посмотрела.

Я блокировала свои мысли.

— Мы почвенники, — пояснил Беннет. — Ну, знаешь, овсянка с изюмом, экологически чистое садоводство и все такое. Мы не лезем в великие идеи и не печемся об этике.

— Мы делаем то, что естественно, — сказала Дашай. — Живем и даем жить другим.

— Некоторые секты уверены, что для выживания им ежедневно нужна человеческая кровь. — Мама подняла бокал. — Но мы прекрасно обходимся заменителями, при условии, что уделяем внимание сбалансированности нашего рациона. Твой отец, типичный ученый, никогда особо не интересовался едой, — добавила она. — И не признавал ценности овощей.

— Нам не нужна кровь?

— Мы принимаем заменители, — сказала Дашай. — Нам не нужно кусать людей. Конечно, она нам нравится, но тот же результат получается от сырых устриц, или соевых бобов — в них полно цинка, — или красного вина, или пикардо.

— Почти тот же. — В голосе Беннета промелькнуло сожаление.

Я гадала, как они с Дашай стали вампирами. Должно быть, бар «У Фло» — кладезь странных историй.

— А как насчет поедания мяса? — Расспросы давали мне время примириться с неудавшимся телефонным звонком.

— Мясо необязательно, — сказала мама. — Мы пескарианцы.[27]

— Вкус премерзкий, — Беннет растопырил пальцы и пошевелил ими, будто это червяки, — но сангвинисты едят. Они считают, что мясо необходимо, что оно как бы заменяет кровь.

— У нас есть заменители и минеральная вода. — Дашай явно стремилась увести беседу с темы крови. — Реку питают ключи, ты знала об этом, Ариэлла? И в здешней воде те же минералы, что и в соленой. В реке водится и пресноводная, и морская рыба, и мы ее едим. Источники — одна из причин, почему здесь поселилось столько вампиров.

Мае наклонилась к моему уху:

— Что случилось?

— Потом скажу.

Официант принес нам подносы с сырыми устрицами и бутылку темно-красного острого соуса. Устрицы были сочные, но я ела мало и без особого аппетита.

Позже в тот же вечер я сидела на краю пирса. Харрис пришел и уселся справа, сантиметрах в тридцати от меня. Солнце село, но небо оставалось розовым. Похожие на перламутр облака вдоль горизонта сияли, словно подсвеченные изнутри. Они постепенно тускнели, превращаясь в синие, словно далекие горы. Это заставило меня вспомнить об Эшвилле, но я подавила эту мысль вместе со всякими думами о Саратога-Спрингс.

Мы с Харрисом болтали ногами в прохладной воде. Мимо меня проплыла змеешейка, все равно похожая на змею, с соседнего дерева прокричал пересмешник. Я вспомнила строчку из Торовского «Уолдена»: «Наша внутренняя жизнь подобна водам реки».[28]

Все было спокойно — пока я не заметила зловещий плавник, рассекающий водную гладь не больше чем в двухстах метрах от нас. Я схватила Харриса за руку и вместе с ним отползла от воды. Он вскочил на ноги и исчез среди деревьев.

Я босиком пробежала весь путь от реки до дома и влетела в гостиную.

— Я видела акулу!

Мама, Дашай и Беннет, игравшие в карты за кухонным столом, подняли на меня глаза. Мае протянула мне лист бумаги и ручку.

— Нарисуй спинной плавник.

Я быстро набросала увиденное.

— По-моему, дельфиний, — сказала Дашай. Она взяла ручку и нарисовала другой плавник, без загиба полумесяцем назад. — Вот так выглядит акулий.

«Опять ошиблась, — подумала я. — Все время ошибаюсь, а ведь раньше я всегда была права».

— Я перепугала Харриса, — призналась я, и по голосу было слышно, как мне стыдно.