* * *

Информация от Жени подоспела, когда Алексей заводил машину. Оказалось, что Бурлов не особо в курсе личной жизни Дины. Она с ним никогда не откровенничала, а он и не искал ее откровенности, так что по поводу собак, горничных и прочих подробностей ее быта ничего сказать не может.

В том, что касается ее отношений с мужем, Бурлов знает от Дины только один фактик, из которого, впрочем, эти отношения прорисовываются: он в основном проживает в загородном доме, а она больше в городской квартире.

Дина не работает, своего бизнеса не имеет, размышлял Кис, руля по забитым улицам. Она не деловая, как выразился Серега. Стало быть, собственного интереса у нее в этой истории нет. Она выполнила чью-то просьбу. Или приказ – тут все зависит от силы давления на Дину...

Рассмотрим варианты.

Деньги? Маловероятно. Живут они с мужем богато, и даже очень богато... Вряд ли ее деньгами соблазнили.

Шантаж? Но чем? Какой-то махинацией, которую она провернула? Но она не работает, у нее нет поста, на котором можно проворачивать махинации, брать взятки, откаты и совершать прочие неблаговидные и противоправные поступки.

Давнее дело? Когда она еще работала в банке? Но там уже давно директорствует ее супруг! Если бы она что-то проворачивала в банке, то муж бы уже знал, и шантажировать ее нет смысла. Так что эта гипотеза тоже не годится.

Ее вынудили позвонить Наташе угрозами? Но это было бы слишком тяжеловесно. Подобный звонок («помоги поймать воровку!») не тянет на угрозы...

Оставался любовник. Интуитивно Кис с самого начала на него ставил, но хотел проверить логикой.

Проверил. Убедился: за вычетом остальных вариантов остался именно он, любовник. Ради которого она готова на все?

* * *

Добравшись до торговых галерей, Алексей понял со всей очевидностью, что найти в них Дину, даже при помощи фотографии, светившейся на экране его телефона, нереально. Многочисленные коридоры и этажи, мостики, лесенки, лифты – полный абзац!

Подумав, Кис направился к круглому справочному столу на первом этаже. Через минуту по коммерческому центру разнеслось:

«Дина Солнцева, вас ждет курьер на первом этаже нашего центра, у справочного стола! Повторяю: Дина Солнцева, вас ждет...»

Она может испугаться, конечно. Но детектив надеялся, что любопытство пересилит и Дина если не подойдет, то хотя бы приблизится...

* * *

Прошло пять минут.

Девушка снова повторила объявление.

Семь.

Девять.

Вон та женщина в элегантном светло-сером плаще, которая осторожно посматривает в сторону справочной из-за колонны, уж не она ли?

Алексей направился в ее сторону, стараясь, чтобы его шаг не выдал нетерпения, не насторожил...

Да, это была она. Короткие светлые волосы мастерски уложены волной, неброский макияж, изящная линия носа, полные губы. Красивая женщина. Хотя на фотографии Дина была брюнеткой с длинными волосами и немного моложе, но Кис узнал ее без труда.

На приближающегося к ней мужчину она внимания не обратила, всматриваясь тревожно в фигуры людей, облепивших стол справочной.

– Вы плакали... – произнес он, приблизившись. – У вас глаза красные. Из-за того, что вашу подругу пытались убить, да? И вас саму втянули в какую-то сомнительную историю...

– Ее не пытались убить! – неожиданно громко выкрикнула она. – Ее убили! Наташа скончалась!!!

– Тише, Дина... На нас оборачиваются...

Она непонимающе оглянулась по сторонам. Ей не было дела до оборачивающихся.

– Кто вы? – вдруг встрепенулась она. – Что вам от меня нужно? Откуда вы меня знаете? Вы из милиции? Арестовать меня пришли? Я тут ни при чем! И ни слова без адвоката не скажу!

Говорила она по-прежнему излишне громко, и Кис, взяв Дину под руку, уверенно повел ее к выходу. Она пошла, правда, все норовила высвободить свою руку, но детектив держал ее крепко.

– Мои соболезнования по поводу вашей подруги. Я не из милиции, – говорил на ходу Кис, наклоняясь к ее уху, – я частный детектив. И я на вашей стороне, Дина, а не против вас. Можете мне довериться. Вы, не сомневаюсь, тут ни при чем. Вас просто попросили помочь... как бы ради некоей Евы, я прав?

– Откуда вы...

– Еве потребовался нож с отпечатками одной клептоманки-воровки по имени Даша, да? И вы попросили вашу подругу Наташу, чей бывший муж работает...

– Откуда вы знаете?!

Она остановилась как вкопанная и развернулась к Алексею лицом. Но они уже находились на улице, и ее громкий голос теперь был едва слышен за шумом уличного движения.

– История с какой-то Евой и какой-то Дашей вам была глубоко фиолетова, – продолжал сыщик. – Вам ее продиктовали. Подозреваю, вы даже на бумажку записали, чтобы ничего не перепутать в разговоре с Наташей. Только ей вы представили дело так, будто Ева ваша подруга...

Дина вытаращила на него глаза так, что у нее слезы выступили от изумления.

– А потом вас попросили позвонить Еве и назначить ей встречу в подвале библиотеки, верно? Да только вчера вам Наташа позвонила, – не давал ей опомниться детектив, – и сказала, что Еву убили тем самым ножом в том самом подвале! Наташа заподозрила, что к этому убийству причастны вы...

– Нет!!!

– Я тоже так думаю, – кивнул детектив. – Что вы не причастны. Но Еве встречу в подвале назначили вы. По чьей-то просьбе.

– Нет!!! – закричала Дина. – Ничего я не назначала! Я только попросила Наташу насчет ножа с отпечатками!!!

Детектив внимательно изучал ее красивое и умное лицо. В ней была какая-то хрупкая интеллигентность, то особое качество души, знающей, что хорошо и что плохо, но при этом постоянно сомневающейся в правильности своих оценок... Интеллигентный страх ошибки. Страх осудить невинного. Чрезмерное доверие к самобытности. Которая якобы является владетелем особой истины, недоступной слишком замученной образованием интеллигентности... Вот такие и уходят в секты, будь она проклята, эта интеллигентность, это болезненное уважение к инаковости, это доверие к самобытности!!!

Сколько раз он сталкивался с такими, как эта Дина, сколько раз ему хотелось прокричать: но ты, ты же знаешь, что хорошо и что плохо!!! Почему позволяешь влиять на твою систему ценностей?! Почему позволяешь себя затаскивать в болото демагогии?!

Ответа на этот вопрос у Алексея не имелось.

Вернее, он имелся, но такой... Матерный, если честно... Который ничем не мог помочь им, жертвам собственного прекраснодушия.

* * *

Под холодным ветром позднего октября было неуютно.

– Давайте сядем ко мне в машину, а то вы замерзнете...