— Не знаю, — ответил маг. — В любом случае, опасаться нам нечего.

— Будем на это надеяться, — обронил Бомбар.

Тиррал обратил внимание на то, что настроение Тарплидава явно улучшилось, у Таресиды осталось прежним, а у Бомбар вышел из леса куда мрачнее, чем зашел.

— Жутковатое впечатление производят эти стражи, — заметил Тарплидав. — Даже в таком, неподвижном виде.

— В подвижном они куда более… жуткие, — сказала Таресида. Она смотрела куда-то в землю. — Кстати, уважаемый Рри, мне необходимо кое о чем с вами поговорить. После ужина.

— К вашим услугам, — поклонился маг.

Ужин некоторое время продолжался в молчании. Потом Тиррал набрался духу и спросил:

— Госпожа Таресида, вы… как вы себя чувствуете?

— Спасибо, что спросили, — откликнулась та. Впрочем, без особого ехидства. — Как раз это мы и обсуждали последние полчаса. Правда так и не пришли к общему мнению. Мне кажется, что нормально, а Бомбар уверен, что хуже.

— Не совсем понял, — удивился Тиррал.

— Выгляжу я на пятьдесят и даже больше, — спокойно ответила Таресида. — И наставник Бомбар считает, что мой внешний вид ухудшается. Но последние два дня я старательно прислушивалась к себе, своему телу и могу сказать, что этих своих лет не чувствую совершенно. Порой мне кажется, что я даже стала более сильной и выносливой.

— Это вам так кажется, — выдавил Бомбар. — Возможно, какая-то часть бушующей в вас энергии может проявляться в таком улучшении самочувствия. Но на деле этого не может быть. И уважаемый Рри, я уверен, подтвердит мое мнение при вашей … приватной беседе.

Таресида повернулась к наставнику и посмотрела прямо на него. Тот упрямо набычился.

— Я не собираюсь обсуждать с уважаемым Рри свое самочувствие, — громко и отчетливо сказала она. — Пока не собираюсь — если оно вдруг сильно ухудшится, это, вероятно, придется сделать. Но пока — нет. И твоя ревность мне не помешает — он единственный в округе более или менее знающий человек. Понятно?

На глазах Бомбара блеснули слезы.

— Вы не понимаете, — сломанным голосом ответил он. — Я ведь…

— Все я понимаю, — безжалостно ответила Таресида. — Поверь, я понимаю все. Но терпеть твое нытье не буду.

— Наставник Бомбар, — громко и отчетливо сказал Тарплидав. — Я хочу сказать вам кое-что. Прямо здесь и сейчас.

Бомбар втянул голову в плечи.

— И я, и Тарса очень вам благодарны. Поверьте, это не пустые слова. Вы не были для нас обычным учителем, вы всегда старались вложить в нас не только знания, но и душу. То, что вы многое рассказывали нашим родителям — вероятно, без этого нельзя было обойтись. То, что мы не любили вас и делали порой разные гадости — наверное, без этого тоже нельзя было обойтись, во всяком случае я прошу у вас за это прощения. Пусть задним числом, но искренне.

Бомбар заерзал, все ниже опуская голову.

— Ваша забота о нас понятна, понятно и переполняющее вас чувство ответственности, и нежелание эту ответственность с кем-то разделить.

Но хочу сообщить вам две вещи. Первая — мы выросли. Вторая — мы находимся в обстоятельствах, которые исключают сохранение между нами старых отношений. Вы нам больше не учитель, мы вам не ученики.

Из горла Бомбара вырвался какой-то клекот и скрежетание.

— Вы можете обижаться, хотя ничего обидного тут нет, — продолжил Тарплидав. — Могу сказать за себя, хотя не думаю, что Тарса чувствует иначе — вы для меня сейчас старший товарищ, более опытный, более знающий, чьим советам я с удовольствием буду следовать, если сочту их для себя полезными. Ответственности за меня вы не несете. Вернее, так — можете нести ее сколько угодно, но я вам в этом помогать не буду.

Вашей вины в случившемся нет никакой, выпутываться из ситуации нам предстоит всем вместе. У меня все.

Бомбар попытался было встать, но вскочившая Таресида силком усадила его на место, и сама села рядом, обняв за трясущиеся плечи. Недовольно зыркнула — все торопливо закончили ужин и разбрелись, готовясь ко сну.

Тиррал помог Лондруппе уложить детей. Искоса видел, как, посидев немного рядом с Бомбаром и что-то ему втолковав, Таресида встала и подошла к магу, сооружавшему себе постель. Что-то сказала, тот кивнул и они направились к кромке леса — но под деревья заходить не стали, остановились и завели долгий разговор.

— Ну, чего там? — спросил Тиррал, когда после его окончания маг вернулся к костру. Таресида присоединилась к готовящимся ко сну брату и Бомбару, тот, кажется, немного успокоился.

— Да ничего особенного, — медленно ответил маг. — Если позволите, я скажу вам об этом утром. Нужно сначала кое-что обдумать.

— Ну ладно, думай, — раздраженно ответил Тиррал и начал укладываться спать. Успел увидеть, что Рри о чем-то договаривается с Чандруппой, потом сон взял свое.

Маг разбудил его рано, едва начинало светать.

— Господин Тиррал, — тряс он его за плечо. — Вставайте, господин Тиррал.

Тот приподнялся, потряс головой.

— Чего так рано?

— Я думаю, нужно выйти пораньше, — ответил маг. — Есть некоторые обстоятельства.

— Какие еще обстоятельства? — Тиррал сел, окончательно стряхивая с себя остатки сна. Увидел, что Таресида будит брата и Бомбара, южане уже на ногах — Чандруппа возился у костра, Лондруппа склонился над детьми.

— Чего случилось то?

— Пойдемте со мной, — предложил Рри. — Я вам кое-что покажу.

Они направились к кромке леса.

— Только не пугайтесь, — запоздало сказал маг.

Среди окантовывающих поляну густых зарослей стояли стражи Тольма. Вернее, не стояли.

— Они что? — закричал Тиррал. К счастью, его дыхание перехватило и крик вышел сиплым шепотом. — Они идут, что ли?

— Они двигаются, — нервно ответил маг. — Очень медленно. За ночь прошли не более пятнадцати шагов. Так что, в общем, бояться нечего. Мы легко от них уйдем.

— Но вчера же они стояли! Заросшие были.

— Да, вчера они стояли. Но потом что-то привело их в движение.

— Что?

— Госпожа Таресида считает, что она.

— Как это?

— Эти твари чувствуют магию и стремятся к его источнику, — сообщила подошедшая Таресида. Сопровождавший ее Тарплидав выпученными глазами смотрел на проламывающиеся сквозь лес статуи. — А во мне ее сейчас целое море. К тому же она им сродственна, так как произведена такими же, как они. Как только они меня почуяли — начали свое движение.

Тиррал воззрился на нее в немом удивлении.

— Когда я подошла вчера к этой статуе, то что-то почувствовала, — спокойно сказала Таресида. — Разговаривали мы полчаса, за это время страж, около которого мы стояли, успел немного повернуть голову. И еще я заметила, что порвалась пара оплетавших его ногу вьюнков.

— А я не заметил ничего, — сокрушенно сказал ее брат.