— Попробовали справиться традиционными методами, а когда по-настоящему полыхнуло, было уже поздно. Даже широкомасштабное применение отравляющих веществ не помогло, только почву сгубили зря. Теперь растить урожаи на многих полях вообще нельзя, так они сильно пострадали от обработки химикатами. А на ещё больших площадях что-то да растёт, но употреблять это в пищу опасно. Природа от такого нокаута очухается не скоро.

— И от нас требуется ни много, ни мало, подвиг, — парень криво усмехнулся.

Он ещё не был ветераном, но хорошо мог представить все трудности, встающие на пути. Не было никаких иллюзий, лёгкой прогулки по знакомым уже волнам Океанеса ждать не приходилось. Хорошее настроение улетучилось, эволэк стал сразу серьёзней.

Элан поудобней устроился в кресле, уйдя в себя. Если в жизни и возникают поводы для беспокойства, то это был именно такой случай, когда можно было не только волноваться, но и бояться по-настоящему, не стыдясь своих чувств.

К счастью, смотря, конечно, для кого, психологи ИБиСа не зря свой хлеб ели, и эволэки пользовались абсолютно заслуженной репутацией меланхоликов-фаталистов, в характере которых странным образом вполне мирно уживались несовместимые, казалось бы, черты.

Работоспособность и неподдельное желание сделать по-настоящему важное для общества дело соседствовали с неистребимым стремлением пожить для себя, успеть увидеть как можно больше ярких красок на лугах Вселенной. Дисциплина, без которой просто невозможен любой производственный процесс, близко зналась с бунтарской душой, не признающей многих рамок, очерченных глупыми и жестокими взрослыми, наивно полагающими, что с возрастом автоматически приходит и мудрость, хотя чаще старость приходит одна. Юношеские максимализм и решительность, переходящие в безрассудную храбрость, без наличия которой концепция ОЧК не состоятельна в принципе, были замешаны с ранимостью и сентиментальностью.

Сильные стороны эволэков являлись органическим продолжением их слабостей. В результате, руководителям-взрослым всех звеньев приходилось терпеть выкрутасы подопечных, часто проявляя запредельную выдержку просто потому, что, несмотря на психологическую закалку, девушки в особенности, да и парни становились через чур хрупкими сосудами — единственное не ко времени сказанное слово, и не успеешь глазом моргнуть, а они уже в глубокой депрессии.

Вот и сейчас, Кривошеев, видя демонстрационное игнорирование его персоны со стороны Иригойкойя, вынужден был хранить гробовое молчание. Личная неприязнь, возникшая между ними с первого же знакомства, подогревалась постоянными спорами на темы профессионализма. Явное излишество ряда уже чисто бюрократических надстроек в системе управления рабочим процессом, к которым дерзкий рыжий Лис сразу же причислил и формального лидера клана Воздуха, стало причиной целой серии очень неприятных разговоров. Молодой нахал, не стесняясь разницы в возрасте, высказывал всё, что думает обо всех, не особо заботясь о подборе слов и не щадя самолюбия собеседника.

Но вопреки всем странностям именно особый склад ума и души позволял эволэкам безупречно выполнять все поручения. Естественно, при этом почти все они достаточно вольно интерпретировали получаемые указания, что не раз доводило до бешенства начинающих свою карьеру научных руководителей. С опытом быстро приходило понимание непреложной истины: несмотря на кажущуюся неуправляемость, девушки и парни со своими кураторами очень ответственно подходят к проектам, успешно справляясь с самыми сложными задачами, на которые горазда непредсказуемая матушка-природа.

Но одновременно в душу закрадывался и червячок — подспудное ощущение своей ненужности. С каждым годом оно давило всё сильнее на Кривошеева, да и не на него одного, выедая душу, озлобляя сердце у одних, и делая безразличными флегматиками других. Занимая вроде ответственные и престижные должности, они нутром ощущали на себе снисходительные взгляды эволэков и их кураторов. Эти люди не раз смотрели смерти в лицо, и относились к руководству так же, как бывалые фронтовики относятся ко всяким интендантам, не нюхавшим пороха. Они даже не желали видеть их при обсуждении многих деталей предстоящих погружений, тяготясь присутствием, и с раздражением выслушивая часто бессмысленные рекомендации. А вы как хотели? Что толкового мог посоветовать опытному хирургу вышестоящий начальник, никогда не бравший скальпель в руки? Важность теоретической подготовки никто не отрицал, но как словами описать такое потрясающее, многогранное, пугающее своей мощью явление, как Океанес?

Григорий Васильевич, оторвавшись от созерцания горной гряды, вырывающейся из земли неровным рядом зубов, окинул взглядом своих подчинённых.

Элан, не желая впустую тратить время на бессмысленные разговоры, предпочёл наверстать упущенное за ночь: пристроив голову на коленях Поляковой, он свернулся клубком и мирно посапывал. А женщина старалась не потревожить чуткий сон своего подопечного, ничуть не стесняясь столь интимного поступка со стороны уже вполне взрослого парня — короткая юбка скорее подчёркивала безупречную стройность ног, чем что-либо прятала, а разрез открывал всю привлекательность бедра.

Подобные сцены Кривошеев наблюдал не раз и не два, что заставляло задумываться над отношениями между подающим надежды юным дарованием и уже зрелой, но ещё молодой, и очень привлекательной женщиной. Тот факт, что куратор и эволэк всегда переступают черту сухого делового общения, ещё не означал вседозволенности в поступках и нарушения норм морали. Правда, эти двое не давали повода для прямых обвинений.

Поймав взгляд начальника, и поняв ход его мыслей, Александра лишь подпёрла кулачком голову и закрыла глаза, так же пытаясь урвать хоть пару часов сна. Она всегда испытывала дискомфорт от любопытства окружающих, частенько сующих нос не в свои дела. Но столь открытый интерес к её личной жизни вызывал уже настоящее негодование, которое она скрывала с переменным успехом. Иногда клокочущее раздражение нет-нет, а вырывалось наружу кипящим гейзером, выставляя на обозрение сложную палитру эмоций.

В конце концов, их платонические чувства помогали взаимопониманию, выстраивая надёжный мост между двумя очень непохожими друг на друга людьми. И наоборот, антагонизм начальника и подчинённых только мешал слаженной работе. Слишком много душевных сил отнимали у неё бесконечные попытки сглаживать острые углы в диалогах, если так можно назвать общение, в котором обе стороны и не стремились к гармоничному сотрудничеству, ибо оно было недостижимо. Не может эволэк, ходящий по лезвию ножа, терпеть надоедливую и зачастую откровенно неумелую опеку со стороны профессора, привыкшего к вполне размеренному и безопасному существованию, от которого не дождаться реальной помощи, но зато скорого на всякие нотации.

Александре показалось, что она только клюнула носом, а стюардесса уже деликатно, но настойчиво будила её:

— Проснитесь, пожалуйста. Мы уже заходим на посадку.

В иллюминаторах действительно просматривалась панорама столицы. Пилот целился носом машины в узкую полосу, заходя со стороны моря, а по левому борту вздымались к небу стройные шпили небоскрёбов. Но Элан прилип к правому: похожий на гигантскую плоскую рыбу космический лайнер стоял на стапелях дока. Двухкилометровая ребристая конструкция не оставляла сомнения в правильности идентификации. Там работали его родители, но парень решил позвонить им, а по возможности и повидаться, после визита во дворец.