Орда на миг замерла, а затем тяжело двинулась на врага, чуть ли не одновременно от правого фланга до левого, где фурии продолжали отчаянно рубиться с южанами. Я попробовал заглянуть туда, в сердце схватки, где билась Ули, но почему-то не смог к ней приблизиться, меня словно отбросило прочь. Основные силы нордов лавой понеслись вперед, норовя добраться до врага, вцепиться ему в глотку. Встречная стрельба из луков и арбалетов их не остановила, и опять дошло до рукопашной, где все решали ярость и воинское умение. Имперцы отступили, бело-зеленые и оранжево-золотые знамена заколыхались. Еще немного, и гордые вояки Уранивала не выдержат натиска и обратятся в бегство, как это всегда было до сих пор, и только и останется, что перерезать тех, кто будет сопротивляться.

Но в этот раз все пошло не так.

Слишком много воинов потеряла орда в последних сражениях, чересчур многих союзников лишилась, да и не имела она такого внушающего страх и почтение командира, к тому же владеющего смертоносной магией, как Рик. Зато армия империи стала более стойкой перед лицом своего правителя, да и собраны тут оказались действительно лучшие части всего государства.

Наступательный порыв нордов угас, и сразу по нескольким направлениям началась контратака. Утомленные рыцарские кони уже не могли нести седоков в бой, но благородные воины сражались пешими, возглавляя воодушевленные отряды. Аги отправила в бой последний резерв, пытаясь склонить чашу весов в свою сторону.

– Где ты, сестра? – прошептала она, глядя в сторону левого фланга, где продолжалось беспорядочное сражение.

Ули не было видно, и даже мой дар не позволял мне ее найти. Но судя по тому, что фурии продолжали сражаться и даже теснить врага, моя сестра оставалась в живых.

Некоторое время две грандиозные армии ворочались, точно два исполинских медведя, затеявших борцовский поединок. Затем имперцы, поддержанные союзниками с юга, нажали, и норды не выдержали, начали отступать. Войско правого крыла стояло до последнего человека и погибло целиком, закрыв дорогу наступающим с помощью настоящего вала из трупов. Зато отряды центра оказались куда менее стойкими, и вскоре Аги обнаружила себя в окружении бегущих воинов.

Удиравшие в испуге оглядывались, и никто не обращал внимания на предводительницу.

– Стоять! – воскликнула она, но ее никто не услышал.

Мгновением позже рядом с Аги оказался один из командиров, Ахтан из племени заматов.

– Вождь, уходить! – закричал он, осаживая бешено пляшущего коня.

– Я не могу!

– Быть здесь – смерть! Уходить! – заявил Ахтан.

В этот самый момент к холму, на котором находилась Аги, прорвался передовой отряд имперцев. Два десятка рыцарей в стали с головы до ног, с окровавленными мечами и посеченными щитами.

– Вот она! – заорал один из них, видимо предводитель. – Взять ее! Живой взять!

Ахтан махнул рукой, и на пути у рыцарей встали воины из его отряда, не бросившие командира, несмотря на всеобщую панику. Сабли столкнулись с мечами, упал один всадник, второй, ожесточенный визг смешался с проклятиями.

– Уходить! – повторил Ахтан, подъезжая к Аги вплотную.

Поле боя превратилось в сплошное месиво из сражающихся, бегущих и умирающих людей. В орде не осталось никакого подобия порядка, но и наступающая армия смешалась, потеряла управление, многие отряды сталкивались друг с другом и едва не начинали рубить своих же, пока не вмешивались командиры. Найти Ули в этом хаосе не смог бы никто.

– Да, надо уходить, – с отчаянием в голосе проговорила Аги.

К этому моменту отряд рыцарей был полностью уничтожен, но к холму прорубались еще два. Видимо, император отдал приказ во что бы то ни стало захватить предводительниц орды для показательной казни, да еще и объявил награду тому, кто преуспеет в этом деле. Кто-то подвел заседланную лошадь, типичную северную животину, что не выглядит могучей или очень быстрой, но в беге не уступит скаковому жеребцу, а еще способна без отдыха, еды и воды скакать не одни сутки.

Аги села верхом и вслед за Ахтаном помчалась прочь за миг до того, как к холму выскочил еще один отряд рыцарей, намного крупнее первого, почти из сотни воинов.

– Крыса видеть! – бросил норд, оглядываясь. – Крыса нас гнать!

Но набрать хорошую скорость на поле, покрытом группами удиравших воинов, оказалось невозможно. Приходилось петлять между ними, надеясь затеряться, но рыцари держали след не хуже охотничьих собак и никак не собирались отставать. Потом стало посвободней, и Ахтан отдал приказ пустить в ход луки. Его воины стреляли прямо из седел, не замедляя хода, и стрел у них в колчанах оказалось достаточно. Доспехи могли защитить от их беспощадных ударов самих всадников, но никак не скакунов, и рыцари начали падать один за другим. Погоня прекратилась, поле проигранной битвы около стен Дирона исчезло из вида. Но отряд нордов, что собрались вокруг Аги и Ахтана, не сбавлял скорости, несмотря на то что многие были ранены и жестоко страдали от тряски в седлах. Моя сестра выглядела спокойной и безмятежной, ее белое лицо вроде бы не отражало эмоций, но присмотревшись, я понял, что она плачет, совершенно беззвучно, без всхлипов.

К ним присоединилось еще несколько групп беглецов, а когда стемнело, Ахтан отдал приказ остановиться.

– Отдых нужно. Лошадь устать. Норд устать, – сказал он.

– Вы более ничем мне не обязаны, – сказала Аги. – Я вами не правлю. Войско наше развалилось, и восстановить его, собрать заново мы не сможем. Моя сестра, кажется, погибла… и ради чего?

– Война конец, орда умереть, – согласился Ахтан, склонив голову. – Но поход хороший. Битва хороший. Много битва. Много добыча. Много сила. Норды сильные. Скины слабые.

Норды, услышавшие своего командира, одобрительно зашумели.

– Ахтан говорить идти домой, – продолжил он. – Идти вместе, Ахтан, норд, вождь.

Последовал новый шквал одобрительных восклицаний, и Аги улыбнулась, вытирая слезы с лица.

– Хорошо, – сказала она. – Но только командовать я не буду. Ты вождь. Я готова быть рускас, если силы не покинут меня.

Всю ночь моя сестра провела на ногах, занимаясь многочисленными ранеными. На рассвете выяснилось, что не ушел никто, не единого человека она не потеряла, и отряд двинулся дальше на северо-запад, туда, где за просторами Северной империи и Нордении лежали руины Великой крепости и проход в родные земли нордов.

Шатер для императора разбили чуть поодаль от поля боя, чтобы туда не доходил смрад от тысяч разлагающихся тел. Но все равно и тут попахивало тухлятиной, так что рыцари из свиты Уриса Фрумаска Третьего то и дело подносили к лицам надушенные платки. Но сам владыка в роскошных доспехах, украшенных на наплечниках изумрудами и алмазами, что образовывали герб его государства, словно и не чувствовал вони.

Ничего удивительного, ведь сегодня он был победителем.

И с докладом к нему явились и его собственные полководцы, и генерал Вариц, командир тех войск, что прибыли на помощь морем и, надо признать, очень вовремя.