— Как долго вы собираетесь пробыть здесь? — спросил шофер. — Если долго, то мне лучше поехать в центр города. Позвоните мне — и за пару минут я окажусь на месте, — пообещал он.

Карен рассердилась. Она подумала о тех трудностях, с которыми каждый раз сталкивалась Дефина, пытаясь нанять такси до дома. Почему жизнь устроена так несправедливо и сложно? Но можно понять и водителя: весь его заработок и жизнь зависели от автомобиля. Как можно винить его за вполне оправданное беспокойство о сохранности машины?

— Нет, подождите, пожалуйста, здесь. Это безопасный район. В нем Спайк Ли снимал свой фильм «Лихорадка в джунглях».

Успокоительные заверения Карен не убедили шофера, но у него не было выбора. Ну и пусть, может быть, он кое-чему научится. Ведь если бы семейство Хакстейбл не жило в Манхэттене, то оно наверняка жило бы на Страйверз Роу.

Карен поднималась по ступенькам лестницы, ведущей к парадному входу, когда Дефина открыла дверь, чтобы встретить ее и впустить в дом. На ней были надеты палазиновые брюки и кофта в стиле кимоно, которые когда-то давным-давно скроила для нее Карен.

— Не могу поверить, что ты до сих пор носишь это! — воскликнула Карен, оглядывая подругу с ног до головы.

— Удивительно то, что размер все еще мне подходит, — сказала Дефина. — Я только сменила эластичный пояс на талии и теперь могу натянуть брюки. Но лучше не рассматривать мой зад: кимоно его не прикрывает.

— Я вообще не собираюсь рассматривать твой зад, — сказала Карен и вошла в дверь.

Дом был спланирован как типичный особняк из песчаника, только, может быть, немного получше. В нем был вестибюль, из которого поднималась вверх на три этажа прекрасная резная лестница с перилами из орехового дерева. Деревянный декор лестницы Дефина усовершенствовала сама — черное дерево блестело на фоне белого мраморного пола вестибюля. Скользящие двойные двери, убирающиеся в стены, были раздвинуты, открывая вид на жилую комнату и соединенную с ней гостиную. Обе комнаты были покрыты ярко-красной глазурью, что по контрасту с темными деревянными полами и сверкающей медью канделябров придавало комнатам дикую элегантность. Между лепными панелями стен висели резные деревянные маски и окантованные Дефиной в рамки образцы африканского текстиля, которые для Карен казались помесью современного искусства с египетской погребальной росписью. Меблировка комнат была довольно простой: мягкая мебель, обитая сероватой материей, и тщательно полированный современный датский стол, окруженный дюжиной грубоватых стульев, которые, с точки зрения Пятой авеню, могли быть отнесены к стилю «Прямо из Африки». Готовясь к сегодняшнему вечеру, Дефина выдвинула телевизор между окнами. А взглянув на стол, Карен отметила, что он был сервирован на две персоны.

— Тангела не собирается смотреть шоу вместе с нами? — спросила она.

— Тангела здесь уже неделю не живет, — сообщила Дефина.

— Ди, милая, что случилось?

— Поссорились. Неделю назад. Я сказала ей, что мой дом не гостиница. Она ответила, что, судя по грязным простыням, это действительно так, потому что там прачки работают лучше. Я ударила ее. И она смылась из дома, прежде чем я успела вышвырнуть ее за дверь. — Дефина тяжело вздохнула и продолжала: — Может быть, все и к лучшему. Я давно подозревала, что она собирается сбежать из дома. — Она помедлила. Ей было неловко обсуждать больную тему. — Карен, скажи мне вот что… Тебе не кажется, что Тангела изменилась?

— Стала непохожей на других девочек?

— Нет, она стала другой, не такой как прежде. Она до сих пор встречается с этим дрянным чернокожим парнем, а я уверена, что он повязан наркотиками.

— О чем ты говоришь Ди? Травка?

— Травка, водоросли… дерьмо все это, я сама курю травку. Я думаю, это кок или даже крэк. Она здорово похудела, и мне кажется, что даже Тангеле не по силам добиться такого эффекта без помощи химии.

Карен не знала, что сказать. Дефина начала ставить блюда с передвижного столика на стол. Карен села на стул. Кто она такая, чтобы давать советы? Волею судьбы она лишена возможности материнства.

— Да-а… Трудно вырастить ребенка.

— Трудно вырастить черного ребенка, — поправила Дефина. — Но она и не совсем черная. У нее белый отец. Нет, конечно, белые никогда не признают ее за свою. Но она не вписывается и в круг чернокожих. Я пыталась помочь ей найти себя и, похоже, наделала много глупостей.

— Как можно так говорить? Ты так старалась.

— Одних хороших намерений недостаточно. Здесь важен успех.

Дефина сокрушенно покачала головой и положила на тарелку Карен порцию риса, затем протянула ей блюдо с цыпленком, предлагая выбрать кусочек.

— Не надо было вовлекать ее в работу моделью. Между нами возникла ненужная состязательность. Да и деньги стали доставаться ей слишком легко. А легкие деньги не сулят ничего хорошего для подростка в Гарлеме. Когда она бросила школу, то я поняла: самые крупные неприятности впереди.

— Послушай, Ди. Стремление жить отдельно и самостоятельно — вполне нормальное явление для взрослеющего подростка.

— Повзрослей сама, Карен. В поведении Тангелы нет ничего нормального. Ей платят деньги мешками только за то, что она со своей приятной внешностью постоит немного в правильном месте. Но она считает себя недостаточно красивой — она либо недостаточно черная, либо недостаточно белая. А ей так хочется стать журнальной моделью и щеголять на подиуме. Нет, такая работа ведет к потере чувства собственного достоинства, а не к усилению его. Конечно, мужики пялятся на нее. Но это не те мужчины, которые нужны девочке. — Дефина тряхнула головой. — Боюсь, что Тангела делает ошибку, которую не сможет исправить. Но что я могу тут поделать…

Дефина взяла вилку и принялась за еду.

Несколько минут Карен сидела молча, пытаясь проглотить предложенные ей угощения. Дефина была в отчаянии, а она даже не заметила, как все это случилось. Она была так увлечена телевизионным шоу, заказами материалов и свадьбой кинозвезды, что теперь даже трудно вспомнить, когда они в последний раз разговаривали по душам. А ведь они почти все время были вместе, да вот поговорить о самом главном так и не удосужились. Вся их жизнь превратилась в работу.

Карен положила вилку на стол.

— Спасибо, я наелась.

— Я тоже, перейдем к вину?

Дефина вытащила бутылку французского Мерло и протянула бокал Карен.

— Лучший хлеб? — спросила Карен.

Не теряя темпа, Дефина ответила:

— У Илай Зибар.

— Неверно. У Орвашер.

— Катись к черту!

Но, прежде чем Дефина смогла затеять спор, Карен переключила внимание подруги.

— Лучшие ручные часы?

— Золотые, Картье Пантер.

— Да ну! А не «Ультимейт таймпис» Гарри Винстона? На них нет эмблем.