Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То, что вы сегодня о себе узнали, будет теперь вас преследовать всегда. Потому
что, чего бы вы дальше ни добились, каких бы сельских высот ни достигли, — все это будет
абсолютно неадекватно вашим возможностям. Честно говоря, я вам не завидую. Иметь
такой потенциал и разбазаривать его ни на что… Использовать вас в роли директора
школы — все равно, что забивать в стену гвоздь цветным телевизором!
Ну да, что это я… Не обижайтесь на меня, голубчик, пожалуйста! Стройте впредь
свою жизнь хотя бы в каком-то соответствии с вашими природными задатками. И знайте: за три последних года, что мы используем этот тест, только в одном случае результат был
подобен вашему. Называть имя того человека не буду. Он — позор нашего университета, ученый-невозвращенец, решивший свой потенциал реализовать на Западе.
… Перечитал этот отрывок и грустно задумался: как же редко я вспоминаю тот
день, а ведь он казался тогда лучшим в жизни! Хорошо помню, как возвращался вечером
по чужому холодному городу в общежитие, смотрел на снующих по своим делам
прохожих, и мне ужасно хотелось кричать во весь голос:
— Люди добрые! Видели ли вы когда-нибудь живого гения?! Не спешите, остановитесь, глядите — вот я иду! Вот он я, вот, вот, вот!
И послесловие. У меня еще было несколько бесед с Додоновым. Однажды я
пригласил его поужинать в ресторан и был очень рад, когда он согласился. Был четверг, мы ели рыбные блюда в «Океане», и он немного рассказал о себе.
117
Семья из четырех человек, верный многолетний друг — жена, неудачно сложившаяся
личная жизнь единственной дочери, больная диабетом внучка.
Он предложил мне место на кафедре, сказал, что с его связями и под его научным
руководством защита кандидатской через пару лет гарантирована.
Я обещал подумать. Но резко изменить свою жизнь не смог. Думаю, так сказать, до
сих пор…
На память о профессоре Додонове у меня осталась прекрасная монография
«Эмоция как ценность», изданная Политиздатом в 1977 году. Значительно позже я узнал, что по индексу цитирования (ссылок на труды наиболее известных ученых) в зарубежной
научной литературе Борис Игнатьевич Додонов в Крымском университете, известном
своими высококвалифицированными научными кадрами, уверенно лидировал среди
многих профессоров и академиков. А его классификация типов эмоциональной
направленности личности под названием «Шкала эмоций по Додонову» теперь принята во
всем мире. Так что, повезло мне когда-то на знакомство с такой неординарной личностью, хотя и какой-то особой роли в моей жизни это не сыграло. Так как в самореализации не
сумел оказаться на уровне своих способностей. Не сумел! Быть — был, но не состоялся…
***
Сегодня я ни о чем не жалею. Ни о том, что не решился тогда принять предложение
серьезного ученого, ни о давным-давно вычеркнутой из памяти тягостной странице
влечения к пренебрегшей мною женщине, желанное тело которой в тот страшный зимний
вечер ласкал безвременно погибший счастливчик. Правда, история эта имела свое, неожиданное для меня продолжение.
Несколько лет назад, на съезде одной общественной организации в Киеве, я
обратил внимание на немолодую статную женщину со следами, как это принято говорить, былой красоты. Она была в модных свободных одеждах, скрывавших хорошо развитую
грудь; скромный маникюр подчеркивал изящество ухоженных длинных пальцев, украшенных модной россыпью современной бижутерии. Несколько раз я замечал, что и
она исподволь внимательно разглядывает меня. В какой-то момент я даже испытал
странное чувство встречи с когда-то знакомым человеком.
В тот же день вечером мы сидели в ней вместе в гостиничном ресторане. Честно
говоря, я был в некотором смятении: не верилось, что она — это она, а я — здесь, рядом с
ней, и мы говорим обо всем, и то, что давно ушло, может нахлынуть так внезапно и
сильно…
Не знаю, куда бы могла завести нас эта встреча, если бы не одна ее фраза, брошенная мельком, но мгновенно меня отрезвившая:
— А знаешь, Виталик, — сказала она, — ведь тогда, на курсах в Симферополе, ты
нравился мне, и я понимала, что это взаимно. Но ничего не хотела в своей жизни менять, была настроена только на легкий флирт: мои отношения с покойным ныне супругом, а он
был старше меня на 15 лет, зашли тогда в тупик. И как была счастлива, что удалось
вырваться из дому на целых три месяца! А тебя я боялась. Вернее, опасалась себя: что не
смогу с собой совладать…
Я и Владика, беднягу того, выбрала только потому, что с ним было легко и
бездумно. Добрый деревенский мачо — идеальный партнер, чтобы закрутить дым столбом!
А тебя потом не раз вспоминала и благодарила Бога за то, что в тот ужасный вечер была
не с тобой. И даже ловила себя на мысли: если все, что с нами тогда случилось, было мне
суждено — то я спасла тебя!
…Из Киева я уезжал с чувством, что мне, кажется, сильно повезло: удачно пройти
по минному полю в опасной близости от того, что может внезапно бесповоротно взорвать
твою жизнь. В равной степени — швырнуть вверх или разбросать по сторонам, а скорее
всего — вогнать вниз. Даже теперь, через столько лет, в этой женщине было нечто роковое.
***
118
* Кажется, Моэм говорил, что умные мужчины не женятся на милых женщинах. Добавлю
от себя — дураков этих почему-то влечет исключительно к роковым…
* Кто-то спросил: — Что есть женщина в жизни мужчины: жена? Любовница? Друг?
Кормилица-служанка? Источник наслаждения или причина всех несчастий?
Дам свой ответ: судьба или не судьба…
* Годы пройдут, пусть несчастья нас минут, но кто одинок — тот не будет покинут…
* Если бы я писал Талмуд, то обратился ко всем, кого женщины не любят, но кто
мужскую любовь не приемлет принципиально. Нам с вами, друзья, в этом холодном мире
остается одно: научиться пылко и преданно любить себя!
И еще совет из грустной практики пилигримов:
Бесцельные поиски твердой почвы
Рождают стремление стать всех ниже
И к цели идти исключительно ночью
Чтобы в слиянии с тьмою выжить…
Конец.
==============
ДЕЛАТЬ ИЗ ПЛОХОГО ХОРОШЕЕ…
Семен Климович Непейпиво, 1972 год.
_________________
Оглядываясь назад, благодарно замечу, что в поворотные моменты моей
биографии мне везло на хороших людей. В армии — командир части, относившийся ко мне
как настоящий батя; после окончания института — мой первый директор школы, человек
со звучной украинской фамилией — Семен Климович Непейпиво.
Хорошо помню нашу первую встречу. В село Велетенское я попал случайно. У
меня
