– Можете называть меня Гербертом.

– Гербертом…

– Этого будет вполне достаточно, – не поддержал тему собеседник.

При открытии двери в салоне почему-то не загорелось освещение, так что Бонилья не мог рассмотреть лица сидевшего напротив человека. А от водителя их отделяла стеклянная перегородка, так что и его Джозеф тоже не мог разглядеть.

– Хорошо, как скажете. Вы представляете собою организацию, известную мне как «Гарвард-52»?

– Вам предъявить верительные грамоты?

– Мне вполне достаточно и вашего устного заверения.

– Да, я могу говорить от её имени. Вас устраивает?

– Устраивает. Могу ли я задать вам несколько вопросов?

– Задать – можете. А вот с ответами… могут возникнуть определённые сложности.

«Да, не выстраивается пока разговор… Ну, что ж! В конце концов, со всякими там «вождями» различных фронтов тоже было ничуть не легче! Начнём!»

– Я полагаю, вы в курсе того – кто я такой и чьи интересы представляю в настоящий момент?

– Джозеф Мария Бонилья, шестьдесят восемь лет. Перечислять ваши официальные должности не стану – это не имеет отношения к делу. В настоящий момент вы выступаете доверенным лицом Марка Шафхаузена – одного из основных столпов криптофинансовой системы. Можете не стараться, передавая мне содержание вашего с ним разговора – оно нам известно.

– Полностью?

– Да.

«Ничего себе заявление! Они, стало быть, контролируют и переговоры Марка? Похоже на то… А всё ли они знают? Прослушка в кабинете? А в коридоре? Рискнём!»

– И, тем не менее, вы согласились на эту встречу?

– С вами. Ваш молодой помощник не представляет для нас никакого интереса.

«Однако! Ганс, которого можно назвать «молодым помощником» только с очень сильной натяжкой, желанный собеседник во многих серьёзных местах!»

– Весьма польщён столь высокой оценкой моих скромных…

– Не надо, – холодно парировал Герберт, – Не воспринимайте мои слова как дежурный комплимент. Мы оба хорошо понимаем истинное положение дел. Если не возражаете – перейдём к делу.

– Согласен.

– Шафхаузен не хочет в могилу?

– Туда никто не спешит…

– Вот уж не сказал бы! Анализируя причины поступков некоторых ваших нанимателей, к иному выводу прийти иногда очень сложно.

– Они готовы пойти навстречу некоторым вашим требованиям.

– Например? Предоставить статус наибольшего благоприятствия нашим операциям? А кто сказал, что у нас его нет уже сейчас? Льготные условия обслуживания? Так они имеются почти у всех клиентов, которые оперируют серьёзными суммами. Он даже и не знает с кем, по-настоящему, имеет дело… а туда же…

– Мы могли бы субсидировать некоторые ваши проекты…

– Учитывая масштаб наших операций, скорее уж мы могли бы выйти с таким предложением. Пока я не вижу с вашей стороны ничего, что заслуживало бы внимания. Уж извините за прямоту, Джозеф, но вам пока нечего нам предложить…

– Но… зачем-то вы же приехали?

– Действия ваших нанимателей причинили нам определённые неудобства, не скрою. Но не в наших правилах оставлять такие поступки безответными – и мы этого не делаем. Пока у Шафхаузена ещё есть парочка козырей – и пора бы их уже выложить на стол!

– Но… я не понимаю, о чём идёт речь!

– Значит, ваш старый друг не всё вам рассказал – только и всего. Такое имя, как Жасмин, говорит вам что-нибудь?

«Жасмин? Это ещё кто такая… Стоп! Подружка того самого шалопая, которую не стали выкупать у похитителей? Да, по-моему, её звали именно так…»

– Э-э-э… не уверен…

– Чтобы не оказаться в её положении, потребуйте у своего друга полной откровенности. Тогда и поговорим…

Продолжение разговора состоялось в тот же день – только уже в другом месте и в ином составе. И на этот раз обошлось без коньяка и прочих привычных любезностей. Сказать, что переговорщик был не в духе – это ещё очень мягко охарактеризовать ситуацию! Знавшие его люди сказали бы, что он просто вне себя!

– Марк… вы поступили крайне некорректно! Ещё никогда, за всю свою деятельность на данном… э-э-э… участке работы, я не был настолько дезинформирован!

– Джозеф! Я предоставил вам исчерпывающие сведения по всем вопросам!

– По всем ли?

– Ну… по всем важным…

– Кто это такие – Гарвард? Честно и без всяких ваших предположений. У меня сложилось впечатление, что мне что-то недоговаривают…

Финансист смутился.

– Ну… они торгуют наркотиками…

– И вы опасались меня этим смутить? Нечто, вроде, пресловутого картеля… как там его… а! Синалоа?

Шафхаузен покачал головой.

– Больше, Джозеф… Гораздо больше! Они на этом рынке с 50-х годов прошлого века.

Бонилья на какое-то время замолчал, что-то прикидывая.

– Если бы не определённые репутационные потери уже лично для меня, Марк, то эта наша встреча была бы последней. В конце концов, основную вашу проблему я решил… ну, скажем так, теперь там всё зависит уже от вас – переговорный процесс запущен, и я спокойно могу отойти в сторону. Вы и без моего посредничества можете сесть за стол переговоров… – произнёс он наконец. – Но, прикоснувшись ещё и к этой теме…

– Мы готовы вам всё компенсировать!

– Всё ли? – усмехнулся переговорщик. – Чем больше мне становиться известным – тем менее я уверен в успехе. Марк – они вас ничуть не боятся! Поверьте, я немного встречал людей, которые, как минимум, не прониклись бы уважением к столь серьёзным деньгам! У меня попросту не нашлось никаких аргументов, чтобы их убедить. У меня!

Оба собеседника на какое-то время замолчали.

– Итак? – поднял голову Бонилья.

– Идея привлечь их в качестве союзников…

– Чья это была идея?

– Ну… скажем так – некоторых экспертов среднего звена… Так вот, на тот момент она показалась весьма перспективной. «Гарвард» смог легко обеспечить нас нужным количеством наличных средств, предоставил свои каналы для их распространения… Да и потом, мы уже тогда предполагали возможность неудачи, и нам был нужен… нужна… фигура прикрытия…

– Скажите уж проще – козел отпущения!

– Да! И что?!

– Ничего… – пожал плечами Бонилья. – Ничего такого, что вы не могли бы мне рассказать и ранее.

– Был неправ – признаю! – вспылил финансист. – В конце концов, можно поверить в то, что торговцы наркотиками могут явиться ещё и распространителем болезни – в этом нет ничего невероятного! Мало ли, какие там могут возникнуть ошибки и накладки…