Федот здраво оценивал свои возможности. Один он уйдет в любую минуту. Но вот насчет своего кармана… да, будь ему двадцать пять, он бы и не задумался. А ему сорок. Надо уже гнездо вить, надо задумываться о будущем. Но какое тут будущее?

В Никоне Федот разочаровался. Эти его устремления вроде Великого Хормеля, они, конечно, красивые. И народ на них хорошо идет. А в реальности – увы.

Сожрут.

Не задумавшись.

Не бывает гордых и свободных крыс. Нет, не бывает…

Так что с Хормелем Федот свое будущее связывать не собирался. Надо уходить. Вопрос – куда, когда и с чем. И это он в одиночку не решит. Ладно, куда, когда, но… нужно еще и что-то с собой прихватить. Много чего хорошего. Тогда уходить будет не обидно.

А с деньгами…

Да ты в любом городе устроишься, документы себе купишь и позабудь про любой позор. Кто там тебя узнает?

Никто и никогда…

Это Федот и постарался донести до Паницкого.

Роман слушал, потягивал водку уже небольшими глотками и был, пожалуй что, согласен. Чего им-то свои жизни класть? Пусть Никон сам дохнет, коли хочет. А они с ребятами подождут своего момента, а потом потихоньку в сторону и отойдут. Надо только приглядывать, что с собой взять…

А то, что добро – оно одно и на всех не делится… эту мысль и Федот, и Роман дружно оставили при себе. Не сговариваясь. Чего собеседника-то смущать?

Правильно. Незачем.

Русина, Звенигород

«КТО СТАНЕТ СУПРУГОМ ИМПЕРАТРИЦЫ?!»

«Неизвестный на престоле!»

«Император в маске!»

Газетчики изощрялись, кто во что горазд.

Известно стало и о самом заседании, и о подписанных Яной документах.

Более того, был еще один нюанс, о котором умолчал Валежный. Или не умолчал, просто считал, что Яна в курсе. А Яна-то и не думала…

Первый указ императора всегда становился законом.

Нерушимым и незыблемым. Что будет потом – вопрос, но первый указ оспорить было нельзя. Нигде и никогда.

Фактически Яна сейчас назначила соправителя. И человек, чье имя окажется в документах, станет правителем Русины. Вполне легитимно.

Что бы с Яной ни случилось. Она об этом не знала, да и неинтересно ей было. А и узнала бы… Что-то поменяется? Ни разу. Ее планы останутся неизменны. Хелла дама серьезная и своего мнения не меняет.

Жом Тигр об этом не знал, потому и пребывал в бешенстве.

Замужество?

УБЬЮ!!!

В таком состоянии он пребывал до визита Урагана, который хлопнул газетой по столу и поинтересовался:

– Видел?

– Читал.

– Что думаешь?

Тигр ответил простыми русинскими словами. Ураган качнул головой:

– Ты не рычи. Понятно, что она овдовеет до брака. С твоей помощью. Но если там – твое имя?

Это Тигру в голову не приходило.

– Рехнулся?

– Ты бы лучше о себе подумал. Я уже к тебе дополнительно охрану приставил.

– Зачем?

– Потому что ее величество сказала, что этот человек – освобожденец. Думаешь, у нее был большой выбор? Из тебя и тебя?

Тигр замолчал и задумался.

А ведь и правда.

Жом. Освобожденец. В Звенигороде.

– Думаешь, Пламенный два и два не сложит?

– Если умный…

– Считай, уже сложил. Твое величество? – Пламенный вошел в незапертую дверь кабинета и посмотрел на Тигра. Так… по-доброму. Как оголодавшая кобра.

Тигр, к его чести, кобры бояться не стал. Подумаешь… они тоже съедобные. И посмотрел на Пламенного столь же добрым взглядом.

– А поклон где?

Пламенный уселся на край стола.

– В …!

– Тогда и с титулом туда же. Я думал, ты умнее.

– Неужели?

Пламенный тоже с трудом себя сдерживал. Тигр развел руками.

– Ты сам-то газеты читал? Имени никто не видел, никто ничего не знает, но императрица сказала… якобы. Потому как газетчиков тоже не допустили.

Пламенный задумался:

– Ну…

– Цена этой писульке – грош. И газетенке тоже. А вот если нас захотят поссорить… Если Яна – действительно та самая, она на это вполне способна. Ты вцепишься в меня, я в тебя, а Валежный нас возьмет голыми руками.

– Провокация? Возможно…

Пламенный серьезно задумался.

Тигр скривился.

– Знаешь, как-то это не забавно, когда без меня – меня женили.

– И ладно б на ком приличном, – согласился Ураган.

Пламенный сверкнул на Рыцаря глазами, но напугать Константина такой мелочью? Х-ха!

– Может, и подстава. Не спорю.

– А что ты предлагаешь? Учти, запереть себя я не дам.

Пламенный и не сомневался.

– Не запереть. Но людей я к тебе приставлю.

Тигр пожал плечами:

– Я бы на твоем месте набрал побольше. А то… попортятся.

Пламенный хмыкнул:

– Тигр, ты подумай сам. В такой ситуации…

– Вот именно, что в такой ситуации. Пламенный, мне твои убийцы за спиной не нужны.

Ураган вежливо кашлянул:

– Соратники, я вообще не понимаю, о чем мы говорим. Из-за какой-то статейки… на туалетной бумаге мы готовы перегрызть друг другу глотки?

Ответом ему были насмешливые взгляды.

Из-за? Да они бы и без статейки…

Ураган хмыкнул:

– Я не говорю о доверии. Но, скорее всего, это провокация.

– А если нет?

– Пламенный, ты меня будешь убеждать, что Кремль не нашпигован твоими шпионами? Я скоро под подушкой их находить буду, – огрызнулся Тигр. – Скорее уж императрица о тебе говорила. Ты с ней мог держать связь через Мишеля…

– Из камеры?

– И что? Тут на что угодно пойдешь…

Пламенный качнул головой. Но он тоже все больше склонялся к версии провокации. Слишком уж это было… невероятно для правды.

Императрица, которая влюбилась в освобожденца, убийцу ее семьи, которая объявляет жома – ЖОМА!!! НЕ ТОРА!!! – равнородным и готова посадить рядом с собой на престол?

Да напиши такое в романе, тебя гнилой морковью закидают! А тут вдруг в жизни?

Определенно, газетенку надо на завертку той морковки пустить…

Жом Пламенный, в общем-то, был прав. И забывал он только об одном обстоятельстве.