Да чтоб вам с вашими просьбами провалиться! Раз уж полагаетесь на чужой выбор, нечего недовольные рожи строить!

Я нежно и осторожно поднял красавицу с колен и повел за собой на помост, любезно усадив на свое место.

Первым от потрясения оправился вождь. Он поклонился мне и моим товарищам, а потом громко сказал несколько слов. Толпа ответила радостным ревом, мгновенно сменив настроение.

Сирин дернул меня за рукав и прошептал:

– Он сказал: «Великий бог тьмы желает, чтобы предназначенная в жертву Ситлали осталась жива и дала начало новому роду: его собственным детям». Дюс, похоже, ты спас эту девочку от смерти!

– Да?

Честно говоря, спасение девчонки меня сейчас не сильно волновало, а вот последние слова волшебника, признаться, встревожили. Что он там нес про род и детей? Это шутка?

Ситлали – если это только ее имя – снова грохнулась на колени и опустила голову мне на ступни, всем своим видом изобразив покорность.

А хрена с два – шутка. У меня, наверное, судьба такая – я всю самостоятельную жизнь от баб бегаю, а они – за мной! Ладно. Не буду прилюдно давать от ворот поворот несчастной, а то ее снова снарядят в жертву. И без моего участия настрадалась, бедолага.

Я позволил завершить обряд до конца. Меня тоже украсили цветочными гирляндами, окурили тлеющим веником сухой полыни, отгоняя злых духов. Никакой логики – достойные родичи нашей рош-мах. Ну какие злые духи, если я, по версии вождя, сын самого страшного из них? Потом нас проводили на почетное место к «столу», который заменяли сплетенные маты из жесткого волокна. На них лежала только что приготовленная еда: вареное мясо, плотная каша из кукурузы, лепешки, зелень и большое количество браги в кувшинах, от которой шибануло в нос запахом меда. «Невеста» со мной не осталась, ее увлекли женщины в «дом горячих камней» – готовить к ночи. Это мне рош-мах пояснила. Ее слова напомнили, в какой нелепой ситуации я оказался. Медовуха встала поперек горла, и я поставил чашку на стол. Сирин вовсю потешался над моим недовольством, рош-мах тоже ехидно ухмылялась. Похоже, идея с новым родом – ее рук дело. Ох и доберусь я когда-нибудь до этой безмозглой кошки!

Когда я, хмельной и сытый, вернулся в хижину, с порога почувствовал крепкий аромат трав: кажется, девчонку натерли каким-то составом. Ее кожа в свете масляных светильников блестела полированным золотом. Девушка снова упала мне в ноги, но на этот раз не стала обнимать колени, а принялась сноровисто расстегивать пояс.

Да что же ты, торопыга такая! А еще говорят – девственница! Да тебе положено сейчас по углам от страшного демона прятаться, а не кидаться на него, как собака на кость.

– Агаи! – крикнул, надеясь, что меня у слышат через стену.

Дверь распахнулась, и вошел хмурый маг. Его супруга сегодня флиртовала направо и налево, так что сирин пребывал в отвратительном расположении духа и даже ушел с праздника вместе со мной.

– Объясни, я не стану с ней спать! Пусть успокоится и ложится отдыхать. А я устроюсь по соседству.

Маг старательно перевел Ситлали мою речь, и та в ответ быстро залопотала, опять вцепившись в мой пояс. Сирин сострадательно погладил девушку по голове, повернулся ко мне и вздохнул:

– Похоже, на этот раз тебе не отвертеться. У этой малышки нет выбора: или ты осчастливишь ее потомством, или ее убьют.

– За что?

Не верю я, что девица могла сделать что-то по-настоящему плохое.

Маг повторил мой вопрос. Первая красавица племени в ответ помолчала, а потом, вытирая беспрестанно катившиеся из глаз слезы, стала рассказывать.

Сирин пару раз уточнил у нее непонятное и потемнел лицом:

– Дюс, это ужасно!

Пока Агаи переводил, я постепенно зверел. И что же это люди сволочи-то такие? Раз не похожа на остальных, значит, недостойна жизни?!

Вся вина несчастной состояла в том, что ее угораздило родиться без родовых признаков – самым обычным человеком. Если остальные могли частично трансформироваться, хотя бы на уровне глаз и клыков, она не умела ничего. На инициации, которую проходят все юноши и девушки в день совершеннолетия, колдун поставил Ситлали на чело знак отверженной. Тех, кого предки не наделили даром преображения, росм приносили в жертву богу смерти.

– Твоей супруге, раз она попала в богини, стоит воспользоваться случаем и запретить убийства, иначе от этого племени через пару поколений никого не останется, – посоветовал я, стараясь не встречаться глазами с молящим взглядом девушки. Бедняжке в любом случае выпадала смерть.

– Да! Да! – горячо поддержал мое предложение юноша, а потом спросил: – Что будешь делать?

– Ничего. Скажи ей: «Лик сына подземного бога так страшен в момент страсти, что женщины умирают, будучи не в силах вынести его неземную красоту».

Агаи перевел, старательно выговаривая каждое слово. Избранница перестала рыдать, задумалась, а потом тихо уселась в уголок – копаться в своих вещах.

Ну хвала богам, поняла.

Сирин сочувственно сжал мое плечо и ушел прочь, а я, кинув отвергнутой красавице одеяло, потушил медные светильники в форме… гм… додумались же, разделся и лег спать. Дремота уже почти увела меня за собой, когда к боку прижалось горячее тело.

Опять дуб мочало!

Я попробовал отодвинуть назойливую соблазнительницу, но девчонка как клещ вцепилась в мою руку, потянула ее, приложила к своему лицу. Я нащупал пальцами повязку.

Знаешь, Ситлали, похоже, ты гениальная девушка!

Ни один нормальный мужчина не в состоянии отказаться от молодого тела, когда оно само прыгает к нему в постель. Все мои благие намерения снесло под натиском нежных губ. Горячая гладкая кожа дикарки пахла тонким пряным ароматом неизвестных растений. Этот запах, смешавшийся с ее собственным, проник глубоко в ноздри и заполнил всего меня, вызвав сильное возбуждение.

Вы, женщины, словно омут жарким днем. Хочется броситься и окунуться с головой в прохладный поток. Только неизвестно – чудовища там таятся на глубине или ключ с целебной водой. Ну в тебе-то, девочка, злобный зверь точно не живет, скорее – отважная птаха, готовая смело кинуться к страшному демону, спасаясь от ястребов.

Не надо спешить, Ситлали, я постараюсь, чтобы тебе понравилось даже в первый раз.

Селение росм мы покинули только через три дня. В моей подружке с глазами лани, оказывается, жил более хищный зверь. Она выжала из меня все, что могла, за эти несколько коротких суток. Хотя… если бы речь шла только о ее внимании, еще было бы ничего, однако девушка оказалась склонной к благотворительности. Стоило один раз спасенной красотке прогуляться за пределы дома, как перед глазами замаячили другие претендентки на «божественное» тело.

Для начала Ситлали притащила свою сестру. В следующий раз, воспользовавшись моим отсутствием, напустила целую свору девиц. С трудом удалось выставить всех вон.