Абигайль улыбнулась, хотя у нее на глазах блестели слезы. Ее смех окрылил Фица, показал ему, что она верит в него. Теперь граф был готов горы свернуть ради нее и детей.

Дети шумной гурьбой высыпали из экипажа. Фиц хотел помочь Томми спрыгнуть на землю с высокой подножки, однако мальчик воспринял это как оскорбление. Он справился с задачей сам, несмотря на хромоту.

Строительный раствор, скреплявший блоки и плиты, потрескался от времени и кое-где высыпался из щелей. Некоторые камни шатались, грозя вывалиться из кладки. Дом до крыши зарос одичавшим плющом, обвивавшим не только стены, но и мраморные колонны.

— Когда сюда приедет Пенни, она научит вас, как надо давить пауков и вырывать сорняки, — весело сказал Фиц, стараясь скрыть охватившую его тревогу.

Усадьба выглядела совсем запущенной.

— Сюда приедет ваша дочь? — обрадовалась Дженнифер. — А она привезет кукол?

— Насколько я знаю, в доме есть детская, заваленная игрушками. Обследуйте дом и найдите эту комнату.

Однако эта идея не понравилась Абигайль. Пустой заброшенный дом таил угрозу для детей.

— Уже поздно, — промолвила она, тронув Фица за рукав. — Мы, пожалуй, лучше спустимся в кухню и нагреем воды, чтобы помыться с дороги. Скажите, в доме есть хоть один слуга?

Он неуверенно пожал плечами и начал вслед за детьми подниматься по широкой лестнице крыльца с выщербленными ступенями.

— Я не успел никого известить о своем приезде. Возможно, слугам не хватило терпения и они разбежались.

Фиц старался сохранять внешнее спокойствие, однако его мучила тревога. Может быть, было бы лучше оставить этот огромный запущенный дом и снять где-нибудь поблизости маленький коттедж? У него сжималось сердце при мысли о том, что он не сумеет возродить поместье и станет последним графом Дэнкрофтом в роду.

Абигайль понимала, что у нее нет дороги назад. Если она не согласится принять предложение Фица, то навеки погубит свою репутацию. Девушка не обманывала себя, она знала, что рано или поздно все узнают, где она находится.

Она видела, что Фиц внимательно следит за ее реакцией. Ему хотелось, чтобы ей понравилась усадьба. Неужели он верит в их семейное счастье?

Но возможно ли оно?

Абигайль отогнала тяжелые мысли, когда они вошли в огромный дом. Она чувствовала себя Золушкой, вступающей во дворец рука об руку с прекрасным принцем. Девушка открыла рот от изумления, разглядывая роскошный холл, имевший форму ротонды с куполообразным потолком.

— Крыша, к сожалению, течет, — извиняющимся тоном пробормотал Фиц, снимая с нее шляпку.

Абигайль деловито кивнула без тени улыбки и сняла накидку. Он тут же повесил ее на мраморный бюст какого-то античного полководца.

Дети с громкими криками носились по холлу, катаясь на скользком от пыли полу словно на льду.

— Я еще в детстве обнаружил выход на эту крышу, — сообщил Фиц. — Превосходное место для того, кто хочет спрятаться. Если в усадьбу кто-нибудь приедет, мы отправим детей туда, и их никто не найдет.

Абигайль понимала, что Фиц поддразнивает ее. Вряд ли он всерьез собирался прятать детей на опасной прохудившейся крыше. Однако Томми, которого постоянно тянуло на подвиги, вполне мог забраться на самую верхотуру. Абигайль решила, что ей придется повесить на шею детям колокольчики, чтобы точно знать, где они находятся.

— Где кухня? — спросила она, стараясь справиться со все возрастающим беспокойством.

Фиц громко свистнул, призывая к тишине галдящую стайку расшалившихся ребятишек, и показал на незаметную дверь, находившуюся под лестницей:

— Вон там!

Дети наперегонки бросились к двери в предвкушении новых приключений.

— Надо запретить им разбегаться по дому, — с озабоченным видом сказала Абигайль, спеша вслед за шалунами. — Скажите им, что они не должны входить в следующее помещение, пока мы не наведем чистоту в предыдущем.

Фиц фыркнул.

— Чтобы сделать это, нужна целая армия уборщиков. Я за то, чтобы превратить этот дом в музей.

— Нет, вы просто не должны опускать руки. Вы хозяин этого поместья и должны привести его в божеский вид. Это ваш долг. Никто не виноват в том, что до поры до времени вы скрывались в тени, ожидая своей очереди.

— Ну да, как таракан, — усмехнувшись, промолвил Фиц.

— Ну уж нет, — с улыбкой возразила Абигайль. — Скорее вы гадкий утенок, постепенно превращающийся в прекрасного лебедя. У вас есть энергия и решимость, необходимые для того, чтобы восстановить этот дворец в прежнем великолепии. Здесь вы сможете принимать влиятельных людей и государственных деятелей.

В голосе Абигайль звучала грусть. Она не считала себя достойной стать графиней, той женщиной, которая нужна Фицу для воплощения в жизнь его грандиозных планов. Абигайль знала, что он рано или поздно одумается и отвезет ее вместе с детьми в деревню, на ферму.

— Вряд ли я смогу общаться с такими особами, — промолвил Фиц. — Всю свою сознательную жизнь я играл в карты и плохо разбираюсь в политике и государственных делах.

— Не следует недооценивать свой опыт и способности.

Дети помчались сломя голову по длинному темному коридору к кухне, из которой доносились соблазнительные запахи жаркого из оленины, а взрослые замешкались. Воспользовавшись тем, что их никто не видит, Фиц внезапно сжал Абигайль в объятиях и сорвал с ее губ поцелуй.

Краткость и неожиданность этой ласки только подлили масла в огонь. Девушку охватило сильное возбуждение. Она обвила руками шею Фица и прижалась к нему всем телом. Чувствуя ее податливость, он осыпал жадными поцелуями лицо и шею девушки.

Дыхание Фица пахло мятой. Абигайль поняла, что он жевал листочки этого растения, чтобы освежить дыхание. Жаркая волна счастья накатила на Абигайль, она стала страстно отвечать на его ласки. Ее сердце колотилось так громко, что, казалось, стук был слышен в кухне.

Она еще крепче прильнула к Фицу, как будто пытаясь слиться с ним в одно целое.

Но в этот момент громыхнула дверь кухни и раздался детский пронзительный голос:

— На помощь! Кухарка хочет сварить Джереми на ужин! — Это была Дженнифер. Фиц отпрянул от Абигайль и засмеялся. Несмотря на то, что им помешали, эта краткая минута счастья сблизила их. Теперь уже оба знали, что им не избежать сладкого плена страсти.

Однако Абигайль еще предстояло свыкнуться с этой мыслью.

— Пудинг, пудинг! — кричал Джереми, требуя сладкого, и при этом стучал Фица по спине маленькими кулачками.

Настало время укладывать детей спать, однако они были слишком перевозбуждены. Фиц поддерживал крошку Сисси, которая, стоя на кухонном столе, пыталась забраться ему на плечо.

Дженнифер пыталась подружиться с местной кошкой, а Томми, сытый и довольный, наблюдал за этой суетой, сидя за столом.