Оплата оказалась безупречным способом отвлекать Абир-Шалима от сути беседы. Как только речь заходила о деньгах, он расплывался в сладчайшей из улыбок и сразу забывал о всех своих вопросах.

В итоге за несколько часов удалось выторговать небольшую отсрочку перед лечением – до следующего утра – и заполучить четверть оплаты в розовых и голубых топазах. Камней набралась целая шкатулка, и некоторые были величиной с ноготь большого пальца.

Для ночлега Фог выделили обширные покои с тремя запирающимся комнатами – для неё самой, для переводчика Иаллама и для телохранителя Хакима. Отделаны покои были ярко-алым бархатом с чёрными вставками; впрочем, бархат Фогарта перекрасила сразу – в нежно-зелёный цвет, заодно и закрыв комнату пологом морт.

– Алаойш частенько ругался, когда я покраской занималась, – призналась она со вздохом. – Но это у меня всегда очень хорошо выходило. Я и при первой-то встрече у него одежду перекрасила в ярко-жёлтый цвет… Ой, – поздно спохватилась она, сообразив, что впервые назвала Иалламу имя своего учителя.

Однако рыжий только отмахнулся от неё.

– Забавы… Меня другое беспокоит. Куда Хаким делся? Пора бы ему уже и вернуться.

Фог задумчиво обняла изумрудно-зелёную подушку и уткнулась в неё подбородком. Прохладная комната в лиственных оттенках сейчас немного походила на сад в родной Шимре. Только странные белые купола дворцов на фоне закатного неба за окном напоминали о том, что до Ишмирата долгие, долгие дни пути.

– А куда ты его отослал, если не секрет?

– Секрет, – неласково буркнул Иаллам и взъерошил волосы у себя на затылке. Фог подумала, не перекрасить ли в зелёный и самого наглеца, но потом великодушно простила его. – Слухи собирать я его отправил, – сдался Иаллам наконец. – А от него ни одной весточки. Странно.

– Я могу его поискать – своими способами, – предложила Фогарта неожиданно для самой себя и тут же смутилась. – То есть попробую поискать. В последний раз у меня не очень хорошо вышло.

– А кого ты искала? – заинтересовался Иаллам.

– Учителя, – ответила Фог таким голосом, что рыжий понятливо проглотил следующий вопрос.

Маятник обнаружился на самом дне сундука, причём в разобранном виде. На сборку ушло полчаса. За окном окончательно стемнело, и рыжий прошёлся по комнате, запирая ставни поджигая светильники.

– У тебя есть какая-нибудь вещь, принадлежащая Хакиму?

– Он мне не жених, чтоб я его платки на память сберегал, – хмыкнул Иаллам. И продолжил неохотно: – Ну, есть. Сапог его рваный. У меня заплечная сума посвободнее, вот он мне его и сунул. Хотели в городе починить, но не сложилось… Пойдёт?

Смотрел он при этом так серьёзно, что Фог, сделав над собой невероятное усилие, даже смогла не рассмеяться.

Удивительно, однако настроить маятник получилось почти сразу. Фог раскрутила его, мирцитовая капсула завибрировала – и почти сразу пошла такая отдача, что прибор чуть не разорвало.

– Неужели опять, – она виновато покосилась на Иаллама. – Дай-ка, я тебя поищу.

Немного изменив стремление, она вновь качнула маятник, но на сей раз он чётко указал на Дабур. Попробовала найти Сидше – неохотно, но неотвратимо указатель дополз до отметки «оазис Кашим» и жалобно задрожал.

А Хаким как в воду канул.

«Как в воду», – леденея, осознала Фогарта.

– Слушай, я не уверена, но, кажется, твой телохранитель мёртв.

Сапог выпал у Иаллама из рук и утонул в зелёных покрывалах.

– Ты уверена?

– Человека необратимо изменяют лишь два явления – сброс и смерть, – полушёпотом ответила Фог. – Хаким не был кимортом.

Иаллам ничего не сказал и даже в лице не изменился. Только поднял с пола скомканное покрывало и начал аккуратно сворачивать его. Затем разобрал подушки по оттенкам и размерам, зачем-то переложил все фрукты в одну миску и выстроил из лекарских записей кривую башню. Окинул её тем же невидящим взглядом – и отошёл к окну.

Наблюдать за этим было отчего-то стыдно.

Разбудил Фогарту он на рассвете – полностью одетый, как для путешествия.

– Я собрал свои вещи, собери свои и ты, – серьёзно посоветовал он. – Так, чтобы в любую минуту можно было уйти из города. Мне сегодня нужно будет кое с кем из верных людей встретиться, поэтому придётся нам придумать, как тебе обойтись без переводчика.

– Скажешь им, что меня за работой отвлекать нельзя, – пожала плечами Фог. – Выделят мне комнату и будут носить больных прямо туда. А как этот город водой обеспечивается, не знаешь? Водопровод есть или по старинке на колодец ходят?

Иаллам задумчиво поскрёб подбородок.

– Да вроде колодцами пользуются.

– Плохо, – вздохнула Фог. – Значит, лёгкого пути не будет. Придётся мне каждое зерно отдельно удалять…

– А, так тебе общее место нужно? – догадался Иаллам. – Ну, что-то такое, с чем каждый в городе имеет дело? Про это я разузнать могу, да и есть одна мыслишка. До вечера потерпишь?

– Потерплю, – согласилась Фог с некоторым разочарованием. И добавила про себя:

«Но устану настолько, что мне уже не до решений будет».

И вновь пошло всё по накатанному кругу –