и добавил, отводя глаза. – Сами понимаете…

– Фрол! – резонансом зазвенел в мозгу инспектора очередной вопль цыганки. – Отпусти!

– Погоди, – отмахнулся боярин, извлекая смартфон из кармана пиджака. Пальцы его мелко тряслись…

… Непродолжительный звонок, краткая фабула, переговоры, в ходе которого из односложных «Да», «Да», «Нет», «Да» никто ничего не понял, раздражённое требование к Вадиму…

– Отпускай.

– Мне пусть позвонят, – поднял флаг бюрократии силовик. – На слово, извините…

– Издеваетесь?! – ухо заложника залепило брызжущей из цыганской пасти слюной.

Вот ведь бескультурщина… утренний кофе чудом удержался в желудке.

Пистолетное дуло, вжатое в заднюю нижнюю часть инспекторского черепа, задвигалось, точно гидротормоз для гашения дрожи в чужой руке и Серёга буквально кожей почувствовал, как Раду захлёстывает опасное безумие обречённой.

Кукуха у тётки поехала от детолюбия…

Чрезвычайно живо, раскалённым винтом, пробивалось до кишок реалистичное ощущение, как ударно-спусковой механизм оружия приходит в действие и пуля, ворочаясь в стволе и ненавидя свой подгорающий порохом зад, начинает уверенное, неоднократно просчитанное справочниками по баллистике и инженерами-изобретателями, вращательное движение.

А впереди Ад.

С огнестрельной раной в затылок, да ещё в упор, не выживают, хоть всеми Печатями Департамента обложись. Впрочем, затылок не принципиален. В лицо или лоб словить порцию раскалённого металла тоже радости мало.

Защиты, способной сработать кевларовой каской, не создать. Значит, мозги наружу, Очередь, дверь в конце, и, как там Фрол Карпович говорил: «В нашем деле чистеньких не бывает» – прямиком к бесам, демонам и прочим прелестям загробного существования. Так себе перспектива.

Но ведь он не олень косорукий! Побарахтается ещё!

Плохо отдавая себе отчёт в происходящем, Серёга сконцентрировался на точке в каком-то метре от себя, по правую руку.

… Обычный кусок асфальта с мелкими камешками, остатки разметки, почти незаметный кусочек стекла…

Сойдёт!

Не тратя драгоценные мгновения на оценку ситуации, подготовку и прочие правильные приготовления, парень представил себя именно в том месте. Полностью. С пылью на обуви, с саднящими от тычка зубами, с горячим цыганским потом на горле.

Всего. Целиком. Как есть.

И, не заботясь о последствиях, уцепился за всю доступную ему Силу. В голове – много, запасся… В руках и ногах – есть. И Рада пусть побудет батарейкой жирной. У неё дури много, девать некуда. Защиту ведь необязательно взламывать, её можно и в себя перекачать, энергетически повампирить…

Тем более, она сама тесный контакт предпочла. Даже исхитряться с прикосновениями не требуется.

Нужно просто убраться от нервирующего душу пистолета. Через пространство. Ничего сложного, наверное…

Время остановилось. В выбранной точке Иванов увидел… себя. Вместо крови – знакомые потоки, вместо мяса – сплошной сгусток, вместо разума – движение, вместо сердца – а нет никакого сердца. Не видно. Потому что он уже там, в метре отсюда. Перетёк. Молекулами, атомами, электронами. Добровольно перевёл себя в Силу, а уж она не подвела…

***

… Как перенёсся Серёга – не смог разглядеть никто. Он просто исчез из тяжёлого женского захвата и появился менее чем в двух шагах от неё, обессиленно падая на асфальт. Серый, со впалыми щеками, выглядящий лет на сорок, а то и пятьдесят.

Вот, значит, как «дерево» на других работает… Ничего, отлежится.

Выстрела со стороны цыганки так не последовало. Она, постаревшая вместе с инспектором на пару десятилетий, лишённая всей ведьмовской защиты в этот момент ещё только начала оседать, закатывая глаза, а оружие принялось сползать вниз по безвольной ладони.

К Иванову, напрочь позабыв про нематериальные способы перемещения, со всех ног мчались шеф и призрак.

Машина, ожидавшая Раду, с пробуксовкой сорвалась с места, за ней, выполняя приказ колдуна на госслужбе, не менее резво стартанула неказистая иномарка с попрыгавшими в неё людьми в чёрном.

Два бойца, не выпуская потерявшую сознание толстуху из прицельных планок, семенящими шагами, по дуге, осторожно приближались к ней. Подойдя впритык, пульс проверять не стали. Отфутболили пистолет в сторону, пинком отшвырнули сумку:

– Чисто!

Убирая пистолет в поясную сумку, к силовикам спешил Вадим, не сводя взгляда с Иванова и словно фотографируя его.

Интересное зрелище он сейчас наблюдал… На развёрнутый рапорт потянет.

– Жирную в браслеты! Я рад, что…

– Пошёл ты нахрен! – в сердцах плюнул Фрол Карпович в сторону колдуна, по-отечески обнимая подчинённого. – Не звони мне больше! И начальству своему передай! Понял?!

– Серый, Серый, ты целый? – заевшей пластинкой Антон теребил друга за рукав. – Целый?

– Целый, – вымученно улыбнулся впервые познавший все прелести телепортации. – Жрать хочу. Сил совсем нет.

Обыденное, невзрачное желание Иванова привело в восторг и шефа, и друга.

– Швец! Где ближайшая едальня?!

– Тут, рядом, – напомнил о себе один из сотрудников поста ГИБДД, показавшийся из-за цыганского микроавтобуса. Указал жезлом в сторону города. – Во-он, виднеется. Нормально кормят. Не отравитесь.

Эпилог

Развалившийся на пластиковом стуле летней площадки не блистающего мишленовскими звёздами придорожного кафе, Фрол Карпович, в своём идеальном костюме и неизвестно как оставшихся без единой пылинки туфлях, смотрелся весьма экзотично на фоне остальных посетителей, остановившихся выпить и закусить. Словно чиновник высокого ранга в демократию решил поиграть для предвыборного ролика.

Народ даже немного сторонился облюбованного сотрудниками Департамента столика, инстинктивно крутя головами по сторонам и выглядывая свиту столь значимой особы.

– Закажи три порции шашлыка, салат, огурчиков мочёных и графинчик, – благодушно скомандовал начальник Швецу, сцепил ладони в замок на животе и щурясь на солнышко.

Приказы такого рода призрак очень любил, а потому без промедления потопал в помещение кафе, решив не дожидаться официантов.

Провожая его взглядом, Фрол Карпович равнодушно произнёс, обращаясь к насупленному и беспрестанно ёрзающему от волнения Сергею.

– Дочудился?

– Угу.

– Не забыл, значит, знания египетские? Обманул?

– М-м-м… – нечленораздельно промычал подчинённый, не зная, куда деться от этого малоприятного разговора. По всему выходило – некуда. Придётся отвечать. – Не то что бы…

– Да ну? – сарказма в голосе начальства хватило бы на половину города. – Растолкуй.

– Я… оно… не забыл, – мысленно плюнув на всё, признался Иванов. – Но не использовал. Почти.

– Почему? – боярин смог в очередной раз удивить подчинённого. По всей логике ему следовало выпытывать о причинах, побудивших к его опрометчивому поступку, о сохранённых знаниях, о том, с кем ими хитровжаренный инспектор успел поделиться. А он – о незначительном.

– Боялся. Опасные это знания. И боялся вообще всё из памяти стереть по неопытности. В овощ превратиться, – не стал юлить парень и, в свою очередь, спросил наболевшее. – Что дальше?

Из дверей показался Антон, довольный донельзя. В руках он держал поднос, на котором правильным треугольником красовались три рюмки на ножках, а в центре геометрически-алкогольной фигуры высился графин минимум литрового объёма. Не меньше. Приподняв ношу для демонстрации личной расторопности и правильного понимания пожеланий высших инстанций, призрак направился к столу.

– Понимаю. Швецу известно?

– Нет.

– Удивил… После договорим.

Оставив Сергея в лёгком недоумении, боярин помог сгрузить с подноса на стол посуду, строго посмотрел на гонца.

– Салат с огурцами сейчас будет, – с готовностью выпалил тот. – Шашлык попозже. Только-только на мангал положили. Куски хорошие. Я проверил.

Из дверей кафе вышла девушка в переднике с ещё одним подносом. Антон приподнялся со стула, куда уже успел плюхнуться, помахал официантке рукой, хотя она и так его прекрасно видела.

На столе появились тарелки с заказанной едой и хлебом.

– Ну… – полуторжественно произнёс начальник, а дальше ничего не последовало. Не приучен был Фрол Карпович к тостам и длинным речам. Разве что здравицу мог прилично сказать при нужде или счастья пожелать молодым, однако тут, вроде бы, не тот случай.

В рюмках забулькало.

– Я пропущу, – предупредил Иванов сослуживцев, поясняя. – Голова не прошла и вообще, поем сначала. Сил совсем нет.

Пить ему действительно не хотелось. Куда? И без водки в башке такая круговерть шла, что спиртным усугублять – только портить.

Осадив рюмашку салатом, шеф начал на правах старшего.

– Я когда от вас к цыганам припожаловал – Ляля мне знак подала. Старые мы с ней знакомцы… Я её ещё девицей помню… Александросу как-то в башку мыслишка пришла – ведьм между собой подружить. Долго он её вынашивал в своём прекраснодушии. Оно ведь как? Наши колдуньи – и круг собственный имеют, и устои, а у кочевого народа по отдельности… Постоянно сталкивались. То одни порчу наведут, а другие снимают, то наоборот. Скандалили