– Не торопимся мы, – прошептала Лиз, – я просто побоялась, что мы зависнем на целый день.

Но Лиз и в самом деле торопилась – занести открытку до того, как в ресторане появится Роберт. Она понимала, что рано или поздно им придется встретиться, но сейчас с нее достаточно переживаний из-за Айрис. Рози, однако, желала как следует поблагодарить Роберта за чудесный подарок. Когда они свернули на Саут-стрит, Лиз устыдилась – убивается из-за своего глупого кокетства в тот вечер, но ведь Роберт был искренен. И наверняка ее холодность и очевидное нежелание встречаться с ним ранят его.

К счастью, ставни в «Улитке на часах» были закрыты, дверь тоже оказалась заперта. Большой медный почтовый ящик висел так низко, что почти доставал до земли.

– Толкай изо всех сил, – посоветовала Лиз, опустившись на колени возле дочери и поддерживая тяжелую крышку, – только осторожно, а то пальцы прищемишь.

Большой коричневый конверт с открыткой протиснулся в щель и со стуком упал на дно ящика. Лиз и Рози направились дальше, к пляжу, и хоть шагали они медленно, девочка с трудом передвигала ноги.

– Может, вернемся домой? – забеспокоилась Лиз, но дочь покачала головой.

– Мне так нравится гулять. Ой, смотри! – Рози показала на вывернувших из-за угла Дженни Ламберт и ее джек-рассела. – Это же Салли, да?

Конечно, они остановились погладить собаку, а потом увидели Рика Кейна в окне «Ларчика». Он вышел поздороваться и украдкой что-то сунул Рози в карман пальто.

– Угощение на потом. Маме не говори, – подмигнул он, и Рози ответила ему улыбкой.

Руби Додд, очевидно, заметила их из окна, она выбежала из дома и обняла девочку.

– Здорово, что ты снова на ногах, – сказала она, обхватив ладонями личико Рози.

А вскоре они уже болтали с Барбарой, которая шла из пекарни с двумя белыми бумажными пакетами, в компании незнакомой женщины.

– Мы так этого ждали – правда, Руби? – спросила она спутницу, и та кивнула.

«Так Рози себя королевой возомнит», – подумала Лиз.

Когда они добрались до пристани, девочка совсем утомилась.

– У меня щеки разболелись, столько я улыбалась, – пожаловалась она, устраиваясь на скамейке.

Лиз засмеялась. Она отметила, что бледные щеки дочери чуть порозовели.

Они сидели на скамейке и наблюдали, как серые волны налетают на скалы, окаймляющие бухту, белыми пиками взмывают вверх и рассыпаются брызгами. Прибой шуршал галькой, рокот волн завораживал.

– Хоть бы в этом году обошлось без такого шторма, как в прошлом, – сказала Лиз.

В прошлом ноябре затопило всю набережную, вода вплотную подступила к домам, скамейку, на которой они с Рози сейчас сидели, волны выдернули из креплений и расколотили о стену здания. Чудо, что никто не пострадал.

– Лиз! Рози!

Они обернулись. К ним почти бежал Роберт. На нем был плотный темно-синий свитер в белую крапинку, ветер беспощадно трепал его волосы.

– Спасибо за открытку! – выпалил он, слегка задыхаясь и глядя на Рози. – Я поставлю ее на камин.

Рози сползла со скамейки, застенчиво улыбнулась.

– Надеюсь, тебе понравилось. Там виды Тремарнока.

– Я понял, – мягко сказал Роберт, – ресторан, паб, мы втроем на пляже… – Он посмотрел на Лиз, но тут же отвел глаза. – Там все совсем как настоящее, совсем как…

Он закашлялся, и Лиз бросило в жар, но затем Роберт уставился на свои ботинки, и у нее отлегло от сердца.

– С твоей стороны очень трогательно… – Она хотела поблагодарить его за подарок, но Роберт ее перебил.

– Как ты? – спросил он, изучая свои ботинки.

Рози растерялась – кого он спрашивает? – и посмотрела на мать. Та кивнула.

– Гораздо лучше, спасибо, – ответила девочка. Ее рука потянулась к голубому берету, чтобы проверить, не съехал ли он. – Волосы уже отрастают.

– Это хорошо, – сказал Роберт, – и у тебя очень красивая шапочка.

Довольная Рози пустилась рассказывать, что после осмотра на следующей неделе ей, может, разрешат вернуться в школу. Но тут же пригорюнилась.

– Правда, я не очень-то и хочу.

Роберт провел рукой по взъерошенным волосам.

– Но снова увидеться с друзьями будет здорово, разве нет?

Рози замялась.

– Да ладно тебе, – сказала Лиз. – Все неприятности исходили от Кайла, но теперь-то он не станет тебя дразнить. Разве тебе не хочется увидеться с Мэнди, Рэйчел и другими девочками?

Дочь нехотя кивнула.

Лиз собиралась расспросить про Лавдей и остальных, чтобы продемонстрировать Роберту свою заинтересованность, хотя на самом деле ей не терпелось побыстрее уйти. Прошлая жизнь, ресторан остались далеко позади.

– Лиз?

Она обернулась к нему. Он нервно тер ладонями штаны. У нее снова перехватило дыхание. Что он собирается сказать?

– Ты ведь знаешь, что можешь вернуться на работу в любой момент? – пробормотал Роберт.

Лиз покосилась на дочь – та затаилась, ловя каждое слово.

– Спасибо, но я не могу. Рози станет ходить в школу разве что часа на два, мне надо будет ее отвозить и забирать.

– Нет, можешь! – не удержалась Рози.

Лиз удивленно посмотрела на нее.

– Ты же можешь работать по вечерам. А я прекрасно проведу время с Пэт. Ей у нас нравится, сама знаешь. И она скучает по нашим вечерам.

Лиз поморщилась. Другие отговорки на ум не приходили. Насчет Пэт Рози, конечно, права, вот только рубикон перейден, у них новая жизнь – вдвоем, на пособие.

– Да ты же от скуки маешься, когда я сплю, – не унималась Рози, – хватит уже.

Что ответить, Лиз не представляла.

Роберт наконец посмотрел на нее, вид у него уже был не такой поникший.

– Ты можешь начинать попозже – в семь, например.

Звучало заманчиво. Да, она не прочь опять зарабатывать себе на жизнь, не прочь общаться с коллегами.

– Что ж… – начала она.

Рози хлопнула в ладоши:

– Решено! – Она расплылась в улыбке и посмотрела на Роберта, который пристально глядел на море. – Мама позвонит после того, как мы сходим к врачу, и скажет, когда сумеет приступить, ладно?

Роберт послушно кивнул.

– Ладно, мам? – Палец Рози ткнул Лиз.

Такой поворот настолько обескуражил Лиз, что она выдавила:

– Да…

Домой Рози возвращалась едва ли не вприпрыжку. У нее будто второе дыхание открылось и сил прибавилось.

Свернув на свою улицу, они наткнулись на Валери Берроуз. Та силилась запихнуть гигантский чемодан в багажник машины. Лиз принялась помогать, и Валери сообщила, что уезжает в теплые края и что «Хатка» будет пустовать.