Ни о какой любви речи не шло, королева всегда четко разделяла личное и государственное. Поэтому ее консорты были молодыми красавцами, а вот старенький ректор уже долгие годы являлся просто сильнейшим архимагом королевства. Что по этому поводу думал сам мессир Стебьен, понять трудно. Ни разу он не позволил себе никаких претензий на особые отношения ни с Изольдой, ни с ее дочерями, даже когда находился с ними наедине, как сейчас. Но принцесс он обожал и не скрывал этого. А королеву? Кто знает? По крайней мере, женат он никогда не был и никаких других женщин в свою жизнь не допускал.

Королеве же требовалось, чтобы ее дети родились сильными магами. По традициям этого мира считалось, что правящий монарх является сильнейшим в стране магом. Не всегда, конечно, получалось так, но сильным архимагом он обязан был быть. Иначе его просто не допускали до коронации. Ибо король хоть и считался абсолютным монархом, на трон мог сесть только с одобрения Совета пэров, то есть глав наиболее значимых аристократических семей, обязательно – архимагов.

Выбирая очередного фаворита в консорты (а любви и ласки хотелось даже такой жесткой правительнице, как Изольда), королева внимательно следила за тем, чтобы от него не забеременеть. Зато выбирать фаворита могла не по магическим, а по более важным в личной жизни критериям.

Только один раз в жизни эти критерии чуть было не совпали. Молодой герцог Монтероссо оказался одновременно и красивым, и милым, и сильным архимагом. Не как ректор, конечно, но ведь он был еще молод. Но этот молодой человек умудрился оскорбить королеву, заявив, что ее увядающие прелести могут заинтересовать его только в том случае, если он станет не консортом, а королем-соправителем. А это уже не просто оскорбление женщины, это преступление перед короной. К сожалению, пока Изольда придумывала ему достойную кару, тот умудрился сбежать в соседнюю Лавардию. Королева конфисковала земли герцогства, раздала их более достойным вассалам, а одно из самых богатых владений оставила за собой, объявив, что отдаст его тому, кто привезет ей голову беглеца. А сама родила третью дочку – и снова от ректора.

– Матушка, – немного капризным голосом прервала воспоминания королевы ее старшая дочь, – может наконец объяснишь, почему ты вдруг изменила свое решение, а заодно и меня выставила не в лучшем свете? Всего лишь перед мальчишкой, понимаю, я ничего ему не обещала, но ты сама говорила, что улыбка особы королевской крови дороже веса ее тела в золоте.

Королева улыбнулась маленькой хитрости Хельги. Взрослая дочь прекрасно знала, что ее матери нравится поучать несмышленых девочек, чувствуя себя при этом одновременно мудрой и молодой. Вот и подыгрывала ей.

– Девочка моя, я была вполне согласна с тобой и Стебьеном, пока не увидела его ауру. Что ты можешь о ней сказать?

Хельга не стала отвечать, вопросительным взглядом переадресовала вопрос мессиру Ортори.

– Мальчик станет со временем очень сильным архимагом, возможно, даже сильнейшим из всех, кого я когда-либо видел. Плюс к тому, он обладает какими-то уникальными способностями. Но разве этого недостаточно, чтобы срочно дать ему подданство? Тем более что он и сам был не против! И потом, как же ваш указ о награде за казнь Монтероссо? Голову он не привез, но перстень-печатка в данном случае – более чем достаточное доказательство.

– Да, мальчик меня порадовал, даже восхитил. Какая прекрасная смерть для этого гордеца! Принять участие в безусловно грязном деле, напиться и быть зарезанным подростком, дом которого только что разорил. Но интересы государства все-таки выше личных чувств.

На королеве скрестились вопросительные взгляды всех дочерей и ректора.

– Так и не поняли? Стыдно, девочки. Ведь вы же знаете все обстоятельства не хуже меня! Кем была его мать? Ну, Хельга?

– Баронесса Матильда Стонберг, урожденная графиня Видрская.

– А также бывшая любовница короля Альзена IV, который последние годы своей жизни совсем не ладил с женой, и весь двор делал ставки, когда же Матильда сменит Теодору!

– Ну и что? Король умер почти за год до рождения Бриана.

– А кто ему эти документы выдал? Они выписаны или самим Брианом-старшим (кстати, при покойном короле тот был преданным ему телом и душой капитаном королевской стражи), или записаны с его слов. Сам же мальчик все эти годы жил в замке безвылазно. Или вы считаете, что у женщины-магистра от неодаренного отца может родиться архимаг?! Да один взгляд на его ауру, и сразу становится ясно, что он королевской крови!

– И зачем это надо Стонбергам?

– Я уверена, что покойного короля убили Теодора вместе со старшим сыном, нынешним королем. Доказать это невозможно, а слухи нынешнему монарху сильно повредить не могли. Все-таки он законный сын, безусловно, королевской крови, очень сильный архимаг. Трудно возразить. Это если нет соперника! Но в глуши, во Фрозии рос мальчик, который становился более сильным магом, чем король. А его мать могла предъявить документы, что Альзен IV успел своим указом развестись с Теодорой и жениться на Матильде. А вот плод этой любви, сын, сильный архимаг, не замаранный отцеубийством!

– Но почему об этом не объявили сразу?

– Я думаю, что все произошло после того, как Альзен узнал о беременности любовницы. Немедленно последовал ответный удар. А свидетелей и документы быстро подчистили. Тогда многие попали в опалу, несколько человек умерли. Почему не выступила Матильда? А что она могла противопоставить заговорщикам? Неродившегося ребенка Совету пэров не предъявишь. Нет, она могла только затаиться и ждать. И постараться, чтобы о ней забыли. А потом отомстить. Она даже Первую инициацию мальчика скрыла, я навела справки, считалось, что сила в нем еще не пробудилась. А он в пятнадцать лет почти магистр! Молодец Матильда, вот уж не ожидала от нее такого! А казалась такой мягкой девушкой. Но род у нее достойный, и короля она, видимо, любила по-настоящему. Недаром от Стонберга у нее не было детей.

– Так мальчик – принц? – подала голос младшая принцесса.

– Дошло наконец, – вздохнула Изольда.

Принцессы оживились, а вот мессир ректор как-то поник.

– Ты все-таки собираешься воевать с Лавардией?

– Пока нет. То есть я как раз думала попробовать их на зуб после того, как этот мальчик так удачно проредил число их архимагов (это, кстати, отдельная тема для обсуждения, но не сейчас), но теперь нет смысла. Надавить, пересмотреть некоторые договоры – это надо. Но воевать как минимум рано. Бриану сначала надо стать архимагом, так что лет пять спокойной жизни у тебя еще есть, не беспокойся. А потом воевать, может быть, и не придется. Но интрига закручивается знатная!

– И поэтому нельзя, чтобы Бриан был подданным Леиды? – просила Хельга.

– Умница! Сообразила. Претендент на престол, будучи подданным соседнего государя, не встретит такой поддержки, как свой.

– Но ведь документов о законности его прав у тебя нет! – подала голос средняя дочь.

Мать посмотрела на нее в упор осуждающим взглядом: