Под столом опять зашуршало, Софи вытащила на свет фирменный пакет «Иллумс Боллигус» и радостно вручила мне.

У меня так сильно защипало глаза, что я часто-часто заморгала, а к горлу подкатил комок.

С пакетом в руках Софи обогнула стол, обняла меня, и мы немного постояли, прижавшись друг к другу.

– Спасибо, Кейт. Ты потрясная.

– Я… я не знаю, что сказать. Ну зачем вы, не стоило беспокоиться.

– Стоило-стоило, – уверенно произнесла Аврил.

Дрожащими руками (только бы не выронить и не опозориться перед всеми) я вынула из пакета сверток, завернутый в шелковистую бумагу. На всякий случай положила его на стол и стала разворачивать, слой за слоем, как цветочные лепестки, пока не добралась до середины.

– Ой. – Я подняла глаза на Софи, не зная, что сказать. – Ну зачем ты…

Внутри оказались не одна, а две изумительно красивые и жутко дорогие фарфоровые кружки, которыми я прямо-таки с вожделением любовалась в универмаге – потому что они были поистине прекрасны. А теперь они значили для меня намного, неизмеримо больше. Я так разволновалась, что начала заикаться.

– С-спасибо, спасибо вам. Это так… так… вы просто… – Я глубоко вздохнула. Мне следовало быть профессиональной и хладнокровной, но эти люди меня растрогали до слез. – Как уже говорил Конрад, у нас все было непросто. Но – было здорово! А вы все классные. – Я растерялась и чувствовала себя полной дурой, но все кивали и улыбались. – Они мне безумно нравятся и, главное, прекрасно подходят к моей подставке для яйца.

Ева что-то прошептала своему сыну на ухо, он подмигнул мне и молча поднял бокал.

– У меня для вас тоже есть кое-что. – Я нырнула под стол, а потом обошла всех по очереди и, как Санта-Клаус, раздала плоские свертки всем журналистам, Еве и Мэсу. – Конечно, в основном благодарить надо Фиону. Спасибо тебе, Фиона, что разрешила мне это взять.

Рамки, купленные мной пару часов назад, были не бог весть как хороши. Но они обрамляли ту самую утреннюю фотографию, которая ярко передавала дух товарищества.

Когда они развернули бумагу, раздались крики восторга, многие вскакивали, обнимали и целовали меня. Никто, кроме меня, не заметил, что Бен не сдвинулся с места, хотя мне показалось, что и на его губах мелькнула улыбка. Хотя не исключено, что я это вообразила.

– То есть как это – рейс укомплектован, что значит – мест нет?! – Джош, скрестив руки на груди, будто прирос к полу перед стойкой регистрации. По его упрямой позе было ясно: он не сдвинется с места, пока не получит такого ответа, который нужен ему.

Я стояла рядом и тихо радовалась, что сегодня он решил взять руководство на себя. Все время, пока мы собирались в вестибюле, грузили вещи в мини-автобус и добирались до аэропорта, Джош держался деловито и с апломбом, при всяком удобном случае давая понять: сегодня он – главный. Я не без радости уступила ему эту роль и держалась в стороне.

Женщина за стойкой невозмутимо демонстрировала образцовую улыбку – как из учебника по обслуживанию клиентов. Ей, видно, часто приходилось сталкиваться с подобным, так что никакому разгневанному пассажиру было не вывести ее из равновесия.

– Мне очень жаль, сэр, – в ее равнодушном холодном голосе прозвучала скрупулезно отмеренная капелька сочувствия, – но ничем не могу помочь: из-за плохой видимости многие рейсы сегодня были отменены.

– Но мы зарегистрировались! – Возмущенное восклицание Джоша привлекло внимание всей очереди. – У нас есть номера мест.

– К сожалению, самолет, на котором вы должны были лететь, направлен по другому маршруту, а в доступном сегодня самолете меньше мест. Боюсь, я не смогу предложить всей вашей группе места на этот рейс.

– Это абсолютно неприемлемо.

– Извините, сэр, но я могу…

Джош выпятил грудь.

– Нет, вы обязаны. Обязаны посадить нас всех в этот самолет. Вы должны отдавать себе отчет: здесь со мной шесть представителей прессы.

Ох уж эти пресловутые английские манеры. Я поморщилась.

Ее неискренняя улыбка между тем осталась на месте как приклеенная.

– Вы же не хотите огласки, я уверен! – выпалил Джош, нагнувшись к ней, и оперся локтями о стойку.

Ой-ёй-ёй.

Улыбочка исчезла.

– Я все понимаю, сэр, но мест нет. – Женщина посмотрела на свой монитор, и Джош, навалившись на стойку, вытянул шею, пытаясь тоже что-то разглядеть.

– Шесть журналистов из ведущих национальных изданий Великобритании. Они пишут о путешествиях. Не очень хорошо для вашей авиакомпании, а?

Сжав губы, служительница одарила его недружелюбным взором, в котором ясно читалось: «Оставь меня в покое, болван!»

Джош склонил голову набок.

Махнув головой, она яростно застучала по клавиатуре, вымещая на ней злость, и одновременно заговорила:

– Я могла бы… – Схватив телефон, она быстро заговорила по-датски, ледяным взглядом посматривая на Джоша. Разговор был коротким, после чего она опустила трубку, сморщившись, как черносливина. – Мы можем предложить несколько мест, но не все восемь. Однако если кто-то из вашей группы согласится, они могут вылететь другим рейсом.

– Когда следующий рейс?

Теперь вид у нее был откровенно встревоженный.

– Из-за диспетчерских и погодных проблем боюсь, что вылететь можно будет самое раннее… – она нерешительно смолкла, и мне даже стало ее жалко, – завтра. Но мы, разумеется, предоставим жилье и покроем расходы.

– Завтра я никак не могу – я должен вернуться в Лондон сегодня. – Джош повернулся к растерянной группе и жалобно обвел нас глазами.

Аврил заволновалась – я знала, что она ждет не дождется встречи с мужем.

– У моей двоюродной сестры девичник, – нерешительно проговорила Фиона, – хотя, конечно, это неплохой предлог, чтобы на него не пойти. Я все равно там никого не знаю. – Вдруг она вскинула голову, будто вспомнив о чем-то (а у меня именно в этот момент начало созревать решение), и вздохнула. – Вот только я обещала ей сделать фотографии для альбома невесты.

– А у меня на вечер билеты в театр, – развел руками Конрад. – Хотя и халявные.

– Думаю, я могу остаться, – предложила Софи, покусывая ноготь.

– Ну уж нет. – Я погрозила ей пальцем. – Ты сама мне сказала, что у тебя вечером свидание, а по пятницам и выходным твой Джеймс всегда занят.

Ее смущение говорило громче любых слов. Джеймс заочно не вызывал у меня симпатии. Забота о матери – это, конечно, похвально, и все же на первом месте у него должна быть Софи.

– Кейт! – Джош вдруг просиял и обернулся ко мне, будто его посетила блестящая идея. – Тебе ведь не обязательно возвращаться сегодня? А в офисе я все смогу объяснить. – Он понизил голос: – Для всеобщего блага и все такое, а я сообщу Меган о том, что ты пожертвовала собой.