Светка посмотрела в его сторону: «Безнадежен! – с тайной радостью подумала она. – Хорошо, что у Коляна дома никого нет. Надо срочно что-то сделать!»

– Ребята, как чаю хочется… – сказала она неестественно громко.

– Ну и завари, – пробурчал Димка, не отрываясь от экрана.

– Правильно, – сказал Антон, – а я тебе помогу.

«Как просто и быстро он перешел на «ты». И идет со мной чай заваривать, чтобы остаться наедине…» – дальше мысль Светкина не пошла, потому что коридор кончился и они пришли на кухню. На кухне, в отличие от комнаты Коляна, был порядок – здесь Колянову безалаберность пресекала Колькина мама. Единственное, что напоминало о том, что Колян дома один, это горка немытой посуды в раковине.

– А ты откуда Димку и Коляна знаешь? – спросила Светка, наливая воду в чайник.

– Да мы с ними уже давно в Сети играем, а потом выяснилось, что живем рядом, вот и познакомились. А ты? – В голосе Антона впервые с начала их знакомства промелькнуло смущение.

– Что я? – Светка лихорадочно пыталась взять себя в руки, потому что ответа Антона не расслышала. Она просто вслушивалась в его голос.

– Откуда ты парней знаешь?

– А, это… Учимся вместе. Точнее, с Димкой учимся, а с Коляном раньше, ну, до того, как он в колледж поступил. – Светка не знала, куда деваться от смущения: «Что-то я стремительно глупею!» – А я тебя сразу узнала, – вдруг выпалила она.

– И я тебя.

– Да нет, я же была как мокрая курица и вся зареванная.

«Что-то я совсем не то несу!»

– И вовсе нет, ты такая… – Антон вдруг замолчал, подбирая слово.

– Какая?

«Не самый умный вопрос. А глаза-то у него какие, и ресницы вокруг, как лес над озером», – на самом деле Светка смотрела на скатерть и выводила на ней пальцем узоры.

– Ну… Такая милая девушка… Красивая… Ты знаешь, я почему-то все это время думал о тебе.

– И я… Не в смысле, что о себе… а, ну ты понимаешь.

Тут закипел чайник.

– Я знаю, где у них заварка…

– И я знаю. – Они стремительно повернулись к верхнему шкафчику, и ладонь Антона накрыла руку Светки на ручке дверцы. Светка замерла, Антон тоже…

Тут послышались шаги в коридоре. Светка и Антон разлетелись по разным углам кухни, а чайник настойчиво бормотал и требовал к себе внимания.

– Ну, как тут чай? Вы случайно не помните, кто из вас собирался угостить нас чаем? Это ведь такое сложное дело, что одному никак не справиться… Нет, видимо, я ошибся, с этим не справиться и вдвоем! За пятнадцать минут, что вы здесь пытаетесь нагреть чайник, можно весь город чаем напоить. Так, уже хорошо, что чайник закипел! Это несомненное достижение. О чем оно нам говорит? Оно нам говорит о том, что в алгоритм закралась ошибка. С одной стороны, есть кипящий чайник, а заварочного чайника нет! Это говорит о том, что те, кто взялся за столь сложное дело, не знают даже, где находится заварка! Эх вы! – И Димка открыл ту самую дверцу, ручка которой еще хранила тепло ладоней Светки и Антона.

«Я его когда-нибудь убью!» – подумала Светка. Димка достал заварочный чайник, насыпал в него чая и залил его кипятком.

– Ну, вот, какой я молодец! Один сделал то, чего не смогли двое до меня! Наверное, мне полагается орден или медаль. Но я скромный и удовлетворюсь чашкой чая. – Димка с победным видом взял чашку, насыпал в нее две ложки сахара, подхватил заварочный чайник и ушел в комнату.

– Ты не сердись на него. Он всегда такой, я его три года знаю. – Светка смотрела на дверной проем.

– Да, наверное… Слушай, запиши мой телефон, а то нам здесь нормально не дадут поговорить, а мы потом встретимся…

– Да, а ты мой.

– Слушай, а может, прямо сейчас уйдем?

– Не, я не могу, мне надо «жгуты» Коляну доплести. – Светка не знала, что говорить и делать дальше. Как во сне, она записывала телефон Антона и диктовала ему свой.

Раздался скрежет ключа в замочной скважине и почти сразу – звук падающей вешалки.

– И кто тут вешалок понаставил! – возмутился Колян.

– Ты че, Колян? Ты же сам ее там поставил, – голос Димки донесся из комнаты.

– Ага, сам. А как я дверь тогда закрыл?

– Ну, значит, сама подвинулась! – Димкиному сарказму не было предела.

– Парни, что у вас здесь происходит? Вешалки сами путешествуют, а вы и не видите, – изумился Колян, заглядывая в кухню. Выглядел он комично: часть головы покрывали «жгуты», часть – собственные Коляновы волосы.

Светка хихикнула, представив себе реакцию Женьки, когда та увидела Колянову прическу.

– А мы тут чай заваривали, – сообщила она.

В кухне появился Димка с ехидной улыбкой на лице:

– Ага, они вдвоем мне чай заваривали! Вот сижу-пью, видишь, как меня уважают! А сами к чаю и не притронулись, все на кухне, тихо, как мышки. – Димка уже откровенно ржал.

– Да не слушай ты его, – возмутилась Светка.

– Во-во, лучше расскажи, как прошел выгул? – это опять Димка.

– Нормально, – буркнул Колян.

– А что, у Женьки такая большая собака, что она ее одна на поводке не удержит? – не сумела скрыть своего любопытства Светка.

– Как, разве ты не знаешь? – мгновенно подключился Димка. – Спаниель – жутко свирепая порода, ее специально выводили как бойцовую…

– Для охоты на сусликов, – присоединился к общему веселью Антон.

– Насколько свирепая, не знаю, но слюнявая – это точно, опять все шнурки мне измусолила. – Колян удалился в прихожую, где предпринял титанические усилия, пытаясь содрать с себя ботинки. – Ни фига шнурки не развязываются, – пояснил он.

– Это любовь! Определенно любовь! Колян – это такой шанс! Где ты еще найдешь женщину, чтобы ноги тебе целовала?

– И никакая это не любовь! Не меня она любит, а шнурки! Пусть на них и женится, а я себе новые куплю. – Колян, потеряв всякое терпение, разрезал шнурки ножом. – Ну, вот, третьи за эту неделю!

– Н-да, – задумчиво проговорила Светка, – частенько тебе приходится свирепых и влюбленных зверей выгуливать.

– Да ну вас! «Жгуты»-то плести будем или как? – Колян попытался перевести разговор в бытовую плоскость.

– Идем, горе ты наше луковое, – сжалилась Светка. – Ой, мне домой пора! – спохватилась она, взглянув на циферблат кухонных часов. «Боже мой! И куда два часа делись? Теперь еще с родителями объясняться…»

– Ну, вот так всегда! – Коляну стало обидно.

– Ладно, Коль, садись, я постараюсь быстро доделать, – сказала Светка, – нельзя же оставлять тебя с такой головой.

– Почему нельзя? – удивился Димка. – Голову даю на отсечение, ни Женька, ни ее спаниелиха ничего не заметили. Любовь, как говорится, зла…