Это произошло восемьсот лет назад во время сражения под Отоерром. Войска соседнего клана напали на земли Йамеры и точно перебили бы всех до одного, но юная хозяйка этих территорий настолько сильно испугалась за дорогих ей людей, за членов своей семьи, за друзей детства, что на сильнейшем всплеске эмоций создала огромный, сверкающий чистым золотом, непробиваемый и абсолютно неприступный щит. Она держала его три дня, пока не подоспела помощь со стороны и захватчиков не удалось победить, после ещё неделю пыталась восстановить силы, но в итоге скончалась, сохранив жизни дорогим ей людям.

За последующее время лишь десять женщин сумели это повторить, причём в куда меньших размеров, укрывая по одному, максимум по двое самых важных для них людей. Кстати, больше от использования этого щита никто не умер, что не сильно, но всё же успокаивало.

Я после прочтения сидела в смятении, физически ощущая появившуюся тяжесть в груди. Это был не страх и не волнение, скорее мрачное ожидание неизбежного… не знаю, просто даже не хочу знать, с чем оно связано и откуда появилось.

Но оно было. И исчезать не собиралось.

Так я думала ровно до того момента, как не ощутила тяжёлую поступь… кого-то.

Это точно не был лорд Араэдер.

Его присутствие я, не смотря на всю абсурдность, ощущала тёплой вибрацией по воздуху, усиливающимся чувством защищённости и желанием улыбнуться.

Сейчас ничего из этого не было.

Я чувствовала тревогу. Чувствовала, как начали испуганно жаться друг к другу камни в стенах, как замолчали и затаились обитатели этого дома, как даже ветер с моря предпочёл держаться как можно дальше от этого места.

От этого человека, неслышной, неуловимой, но до ужаса ощутимой тенью скользящего по нижнему этажу.

Резко вверх, на этаж выше.

Вдоль по коридору, неумолимо приближаясь к моей двери. Словно он точно знал, к кому пришёл и где этот человек сейчас находится.

У меня было всего несколько кратких мгновений на принятие решения.

Наверно, мне следовало тут же позвать лорда Араэдера и сообщить ему о том, что в его неприступный дом кто-то проник, но время ушло на непонимающую мысль: «Как же такое возможно?».

К несчастью, всё время, все его крохи, которые у меня были.

В следующее мгновение рывком открылась дверь и мне под ноги, описав сверкающую дугу, с тихим звоном упало украшение. Серебряная летучая мышь с топазом в центре.

До сжавшегося сердца мне знакомая подвеска…

— Яромира с нами, — сразу, сходу, с первых же слов обозначила свою позицию безликая тень на входе.

Создание втекло в комнату, прикрыло за собой дверь и сбросило к ногам укутывающую его тьму. И мгновенно стало куда выше, шире, могучее…

Это был мужчина с белыми, как будто выцветшими на солнце глазами, короткими волосами, сбритыми на висках, крупным горбатым носом и внушительными ладонями, одну из которых он разместил на стене.

Защита, которая, как оказалось, была на этом доме, замигала, словно неисправный фонарь, и послушно позволила вплести в себя непроглядно чёрные волокна, не нарушающие её целостности и работоспособности, но явно внедряя какие-то весомые изменения.

— Высший, нужно полагать? — Я сама удивилась и испугалась того, как спокойно и даже безразлично прозвучал вопрос.

Незнакомец громко хмыкнул, заканчивая изменение защитных плетений, и подтвердил предположение укоризненным, но больше угрожающим:

— Ты сильно подставила моего друга.

Стало страшно, но у меня всё ещё была надежда в нужный момент позвать лорда Араэдера… а так если, чисто теоретически, я могла бы что-нибудь противопоставить этому Высшему? Хоть что-то действительно действенное? Реши он меня убить, смогла бы я ему в этом помешать?

— Я лишь обратила внимание главы Академии на странную птицу. Ваш друг не успел представиться.

Мужчина опустил руку, резко развернулся, но приближаться не стал, а когда заговорил, то старательно сдерживал все свои негативные эмоции.

— У него не было возможности назваться. — С шипением, местами даже с рыком ярости уведомили меня.

И я окончательно успокоилась. Хотел бы убить — уже напал бы, а так он даже в словесной эмоциональности пытался себя сдерживать. Значит, он здесь не ради моей смерти и не ради мести.

Так зачем же?

Швырнутая мне под ноги подвеска сделала своё дело: я испугалась за подругу и не позвала лорда Араэдера. Сказанное следом «Яромира с нами» со своей задачей тоже справилось блестяще: теперь к моему страху добавилось ещё и непонимание, неверие, желание разобраться. То есть двумя простыми действиями Высший безусловно добился одного — я не стала звать лорда Араэдера.

Какие из этого можно сделать выводы?

Вывод первый и самый радостный: Высшие боятся Арэна Араэдера.

Вывод второй: о нашей связи, или по крайней мере о моей способности его позвать в нужный момент, этим ребятам известно.

Вывод третий: меня пришли не убить. Со мной собираются договориться.

И из этого, если вывод, конечно, верный, следует ещё один: о том, что я маг Жизни, здесь тоже знают.

Так что да, я успокоилась и даже демонстративно расслабилась. Закрыла книгу, отложила её на столик перед собой, затем откинулась на спинку кресла и разместила локти на подлокотниках, спокойно глядя на существо, с которым империя Лайшерри вела войну.

По мне, так он был обычным человеком.

Глядя на меня, он повторно хмыкнул, подошёл и устроился в кресле напротив, полностью скопировав мою позу. Вот только спокойным он не казался, наоборот, напряжённым и торопящимся убраться отсюда раньше, чем я сделаю смертельный для него шаг и позову лорда Араэдера.

Мне неожиданно понравилось чувствовать себя неуязвимой.

Не понравилось прозвучавшее от Высшего:

— Твои родители здесь.

Удар! Как если бы машина на полной скорости влетела в каменную стену!

Сердце, ухнув в бездну, неожиданно забилось, затрепыхалось, как попавшая в силки пташка, застучало так отчаянно, с такой сильной надеждой! Эта надежда, уподобившись ярким солнечным лучам, пробилась с хмурых небес и разогнала тучи суровой жестокой реальности.

Какая-то часть меня потребовала, чтобы я сию секунду же вскочила на ноги и сделала хоть что-то, предприняла хоть какие-то попытки найти родных, просто перестала сидеть на месте…

Но была и другая часть.

Та, что зашептала на самое ухо: он врёт. Он не может говорить правду. Мои родители не могут быть здесь.

А даже если бы случилось чудо, я бы знала о их присутствии. Я бы ощутила их, каждого из членов своей семьи, как ощущала лорда Араэдера, как ощутила появление Высшего в этом доме.