Генерал снова перебил его:

– Я этого не думаю. С таким заданием гонять подлодку они вряд ли стали бы. Для этого имеются иные возможности.

– Совершенно верно, – продолжал полковник Соколов, – следовательно, остается последнее – с подводной лодки должен быть направлен к нам новый агент.

– Я тоже так думаю, – согласился генерал Тарханов.

– Но им теперь трудновато будет это сделать, – заметил Соколов. – С наступлением ночи и море, и все побережье будут взяты под наблюдение.

Генерал вплотную подошел к Соколову и с сочувствием посмотрел ему в глаза.

– Вы устали, Иван Иванович… – произнес он мягко. И последний понял, что в своих выводах он допустил какую-то ошибку.

– Устал… – сознался он. – Но я не вижу пока, товарищ генерал, в чем мной допущена ошибка.

– В выводах, в выводах, Иван Иванович, – продолжал Тарханов мягко и настойчиво. – Вот давайте-ка разберемся по порядку… Итак, мы с вами оба согласны, что единственной целью появления иностранной подводной лодки у нашего берега является заброска в наш тыл агента, и, по-видимому, не рядового агента.

– Так, – согласился Соколов.

– Будем рассуждать дальше. Переправить к нам своего агента тут же после разговора по радио командир подлодки не мог – это ясно, тем более, что он наверняка спешил удрать из того района, откуда велся разговор. Дальше, командир лодки и пославшие его отлично понимали, что в последующие ночи осуществить высадку на наш берег своего агента они не смогут. Это тоже ясно.

Соколов сделал нетерпеливое движение:

– Стало быть…

– Стало быть, остается день, – сказал генерал. – И вся операция была заранее рассчитана на проведение ее не ночью, а именно днем.

– Вы совершенно правы, товарищ генерал, – согласился Соколов. – Совершенно правы, – повторил он. – Разрешите мне продолжить.

– Пожалуйста. – Генерал прошел к своему месту за столом.

– Организаторы этой операции там, за кордоном, не могли не учитывать того, что наблюдение за побережьем мы установим не только в ночное время, но и в дневное. Следовательно, они должны были постараться осуществить заброску своего агента к нам не теряя времени, – сказал полковник.

– Когда? – спросил Тарханов настойчиво. И Соколов опять понял, что у генерала уже есть ответ и на этот вопрос.

– Конечно, сегодня, – сказал он.

– Я полагаю, что вы правы: именно сегодня днем, – согласился генерал. – Итак, Иван Иванович, как видите, мы с вами не так уж беспомощны… Я ничуть не сомневаюсь, что это Харвуд послал к нам своего очередного агента… Зачем он его послал, об этом мы с вами обязаны основательно подумать, чтобы методом исключения постараться предугадать, где именно мы должны ожидать появления этого субъекта. Надо подумать, не послан ли он возглавить проведение какой-то операции, с которой у них не получается… Не послан ли он, так сказать, в порядке укрепления…

– Слушаюсь, товарищ генерал. Я сегодня же просмотрю все имеющиеся у нас в производстве дела, – сказал Соколов.

– И доложите мне ваши соображения ровно в 23.00, – приказал генерал.

– Слушаюсь!

– Но мы несколько отошли от нашего разговора о действиях командира подводной лодки, – продолжал генерал. – Как они могут незаметно высадить его с подлодки? Вероятнее всего – через торпедный аппарат, это не ново. Для нас важнее другое – где же следует ожидать высадки вражеского агента днем?

Но теперь полковнику Соколову уже было ясно.

– Конечно, в оживленном месте, – ответил он. – Иными словами, по соседству с каким-нибудь пляжем.

– Правильно, – заметил Тарханов.

– И не с небольшим пляжем санатория, где отдыхающие знают друг друга, – продолжал развивать свою мысль полковник, – а у городского пляжа, где собирается много людей, друг друга не знающих. На Черноморском побережье Кавказа такие пляжи наперечет…

– К тому же надо иметь в виду, что место высадки лазутчика вряд ли должно находиться уж очень далеко от того, где была запеленгована подводная лодка, – заметил генерал.

– Совершенно правильно. Таким образом, количество мест, где с наибольшей вероятностью можно ожидать высадки агента, сокращается, – заключил Соколов.

Он взял листок бумаги, быстро написал на нем несколько названий и протянул генералу.

– В Сухуми, Черноморске… – прочел Тарханов. – Да, думаю, что скорее всего он направился куда-то в эти места. Ну-с, теперь о часах, в которые сей посланец Харвуда сочтет наиболее безопасным для себя появиться на пляже. Вспоминая свои поездки на юг, я, знаете, думаю что наиболее удобными часами будут те, когда в море больше всего купающихся.

– То есть примерно часов с одиннадцати утра до двух дня, когда обычно люди идут обедать, – уточнил Соколов. – И затем часов с пяти до семи вечера.

– Та-ак… – генерал стремительно поднялся и с гневом сказал: – Если наши выводы правильны, то ему уже удалось проникнуть на советскую территорию… – Тарханов взглянул на часы – они показывали 17.00.

Полковник не нуждался в разъяснениях: ему было понятно, что, боясь в любой момент быть обнаруженной, подлодка должна была совершить свою операцию не мешкая. Командир лодки не стал бы подвергать себя напрасному риску, болтаясь у нашего берега.

– Нужно немедленно принять все меры, – сказал Тарханов.

Меры были приняты, но ни в тот день, ни в следующие агента Харвуда задержать не удалось. Фокс оказался опасным и хитрым врагом. Но как и в случае с Макгайром, он не все учел. Органы безопасности знали о его появлении и уже разыскивали его.

Утреннее солнце бросало на долину золотистый водопад ласковых лучей, песок на дорожках стал розовым, а влажные еще от невысохшей ночной росы листья на деревьях – изумрудными. Воды озера лежали тихие, ничем не потревоженные.

Лейтенант Лайт прошел по дорожке парка, свернул к расположенному на самом берегу озера летнему кафе и занял столик. Кроме него, тут находился еще только один посетитель: пожилой мужчина с правильными чертами лица, серыми, со стальным отливом глазами и изрядно тронутыми сединой висками. Тщательно сделанный пробор, монокль, которым он в задумчивости играл, какие-то слишком прямые движения подсказывали Лайту, что перед ним военный немец. Это, очевидно, его «оппель» стоял у ворот парка. Но не незнакомец сейчас интересовал офицера… Лайт посмотрел на ручные часы и, решив подождать еще несколько минут, откинулся на спинку бамбукового кресла. Его окликнули. Лайт быстро обернулся и увидел Эрику Келлер: она сидела в лодке, точно собиралась на прогулку.

– Идите сюда, – сказала она смеясь. – Занимайте ваше место на веслах.

– Фрейлен Келлер, не лучше ли нам покататься по озеру после завтрака, – ответил ей Лайт.

– Садитесь, садитесь, мы еще успеем… – настаивала девушка на своем.