А еще холодная вода помогала прогнать из головы все лишние мысли и сосредоточиться на решении главной задачи.

Некто, носящий кодовое имя "Иванушка", передал главарю сильной, молодой банды, мобил – разумеется, специально для связи. Причем интересное совпадение – как раз утром третьего дня какой-то наглец увел его старый мобил, а буквально через несколько часов появился тощий нарк с характерными следами от инъекций нитаспана на венах, и за тридцать евро отдал довольно новую модель, за которую мог выручить гораздо большую сумму. В тот момент Математик подумал, что мальчишке просто очень срочно нужны деньги на дозу, но теперь он склонялся к версии, что нарк выполнял четкое указание, и свою награду получил – причем в гораздо большем размере, чем если бы просто продал мобил по максимально возможной в трущобах цене.

Дальше. Иванушка знал, что банда попала в беду, знал, где это произошло, и знал, что происходит на заброшенном складе. Его сообщение пришло ровно в то время, когда было необходимо – через минуту после того, как бандиты прорвались в дальний отсек склада, и именно в тот момент, когда Математик готов был идти на любой риск, в том числе – довериться неизвестно кому и броситься неизвестно куда. Как только взорвалась мини-граната, пришло следующее сообщение – с подробным указанием пути к выходу. А в последнем письме Иванушка насмешливо намекал на то, что ему известно: банда находится там, где есть возможность помыться; что главарь этой возможностью еще не воспользовался. То есть, неведомый помощник обладал точными сведениями относительно местонахождения и состояния банды. И вот этому логическое объяснение могло быть только одно: Иванушку следует искать среди своих.

Вот только среди своих никого не находилось. Да и кандидатур особых не было. Винт попросту глуп, ему бы мозгов не хватило на подобное. Кельт находился рядом с Математиком в тот момент, когда пришло первое сообщение, и его руки были заняты автоматом, никак не мобилом. Точно так же и Бор, который находился на глазах у главаря все время пребывания на базе, следовательно – не мог отправлять никаких смайликов! Птиц был ранен, ему не до сообщений. Юкка, единственная девушка в банде, лишилась своего мобила в бою, красноволосый бандит сам видел его обломки. Сыч – недалекий боец, как и Винт, он просто не додумался бы до такого.

В общем, когда Математик наконец вылез из душа, он не был ближе к разгадке ин на шаг.

"Может, он сам чего-нибудь прояснит?" – подумал юноша, благодарно кивнув Юкке – вымывшаяся первой, девушка не поленилась сделать на всех кофе.

Кофе был дорогой, в зернах – та же Юкка увела где-то большую упаковку и теперь иногда варила его в чайнике. С наслаждением вдыхая бодрящий аромат, юноша обошел всех своих, удостоверился, что все на месте, живы и даже относительно здоровы, пинком погнал Птица на перевязку к Бору – Птиц был известный пофигист и раненую руку перемотал какой-то тряпкой, не особо беспокоясь о последствиях. Здоровяк Бор в банде играл роль полевого хирурга – лечил больно, но эффективно. Только убедившись, что все в порядке, Математик ушел в "спальню".

Эта база была одной из лучших. Общая "гостиная", где находились плита и душ за занавеской, и три "спальни" – крохотная каморка главаря, куда некоторое время назад притащили выкинутые кем-то кровать и комод, и довольно просторная комната, где на спальниках и одеялах спали остальные члены команды.

Заплетя мокрые еще волосы в свободную косу, юноша растянулся на относительно свежей простыне. И невольно улыбнулся, лишний раз порадовавшись тому, что месяца четыре назад заступился за девчонку, которой не повезло привлечь внимание трех здоровенных бугаев из другой банды. Одного из той троицы Математик застрелил, двое других, протрезвев от испуга, сбежали. А Юкка осталась в его команде, и – в его постели. С тех пор в "спальне" главаря появился некоторый уют, а по ночам было не холодно. Юкка быстро училась – всему и у всех. Девушку в банде любили, причем вполне в платоническом смысле… правда, только после того, как Математик едва не сломал Сычу руку. Винт учил Юкку метать ножи, Птиц – стрелять с двух рук, Кельт – рукопашному бою, Бор – еще чему-то. Буквально за два месяца испуганная девчонка превратилась в сорвиголову, которой жители трущоб, знакомые с бандой, побаивались не меньше, чем психованного Кельта или безжалостного Винта.

Скрипнула дверь.

– О чем задумался? -быстро скинув одежду, девушка забралась под одеяло, прижалась к нему.

Несколько мгновений он колебался. Только несколько мгновений.

– Помнишь, как мы сегодня ушли? В общем, дело такое…

Дослушав до конца, Юкка только хмыкнула.

– Ну и зачем ты ломаешь голову? Не страдай ерундой, Тема, – она единственная в банде знала, как его зовут. – Знаешь что, давай сегодня просто отдохнем, а завтра с утра на свежую голову подумаем. В конце концов, он же готов идти на контакт, не так ли? Вот и напиши ему с утра. А что – потом придумаем.

Математик хотел было что-то возразить, но теплые, пахнущие хорошим кофе губы накрыли его рот, и все Иванушки-дурачки вкупе с Иванами-царевичами, и какие там еще Иваны есть, перестали занимать мысли главаря.

Отогнав неуместное воспоминание о гибком теле и ласковых прикосновениях подруги, Математик бросил взгляд в сторону мрачного Винта, взбешенного затянувшимся ожиданием. Сегодня банде светило сорвать куш больший, чем когда бы то ни было. И все благодаря Иванушке.

Да, главарь доверял странному советчику. И все же что-то заставляло его сейчас нервничать больше, чем того заслуживала ситуация.

"Город твой – двуликий зверь,

Для тебя он днем откроет дверь,

А вот в полночь он объявит тебе…"

– Ты враг!

– Да, все так. Только не забудь предупредить Виктора, что ему придется выступать пятьдесят минут или даже час, а не полчаса, как планировалось изначально. Ты можешь дома распечатать афиши? Прекрасно, тогда завтра принеси. Что? Не знаю, это надо будет обсудить завтра. Жень, тут ливень! Мне не очень удобно разговаривать. Да, приду домой – позвоню через сеть. Все, до связи, – нажав кнопку окончания вызова, Стас сунул мобил в карман джинсов. Тот хоть и был в водонепроницаемом чехле, но тем не менее юноша боялся испортить недавно приобретенную технику.

Неприятности продолжались весь день. Ближе к концу занятия Ветровский получил выговор от Галины Викторовны, потом сбился, отвечая на вопрос, и остаток пары сидел, чувствуя насмешливый взгляд Черканова – тот, разумеется, ответил безукоризненно: подробно, со ссылками на источники информации, и дополнив ответ собственными выводами.

На природоведении у Стаса неожиданно выключился ноутбук – юноша даже не успел перебросить нужные файлы на учебный стационарный комп. Юлиана Игоревна, конечно, не поставила ему "незачет", только потребовала в следующий раз обязательно все принести, но осадок все равно остался. К концу третьей пары немилосердно хотелось есть, но деньги Ветровский забыл дома, а обедать за счет Женьки не позволяла совесть. Он бы занял у друга пару сотен до завтра, но ведь Женька потом обратно не возьмет… На последней паре, обществознании, все было уже совсем плохо – Стас таки запутался в хронологии событий двадцатого столетия, чем вызвал недоуменное: "Я ждал от тебя большего" от Романа Михайловича. После окончания занятий пришлось задержаться и зайти в деканат – юноша пытался выбить себе стипендию, а господин ректор категорически не хотел ее давать, хотя по закону должен был бы. В результате из института Стас вышел около пяти часов вечера.