— ответил рукопожатием Виктор и опустился на стул.

— Ну и учудили же вы, Виктор Антипович, — покачал головой майор.

— Так уж вышло.

— А почему вы притащили того самосовца с собой. Ведь могли избавиться, отправить Маргариту Ивановну через речку, а сами переправились бы в другом месте. В результате всё можно было бы свести к самоволке с дисциплинарной ответственностью.

— Я мог вывести пленного, и я его вывел. Ясенев выполнял мои приказы. А что до ответственности, я рассудил так, что меньше взвода не дадут, дальше передовой не пошлют.

— Это может быть и арестантская рота, с лишением всех наград и звания.

— Сомнительно.

— С чего такие выводы?

— Договориться с костариканцами не получается, не сегодня завтра мы перейдём границу, чтобы отодвинуть её от реки Сан-Хуан. А иначе никакого смысла строить канал на спорной территории. И на этом фоне строгий приговор в отношении меня выглядел бы вопиющей несправедливостью. А что до карьеры, так тут у меня и без этого проблемы.

— Вчера этого самосовца расстреляли, — заметил Ворохов.

— Я не судья, — пожал плечами Виктор, ничуть не испытывая по этому поводу разочарования.

— Ладно, хватит пустых разговоров. Для всех, вы понесли дисциплинарную ответственность в виде штрафа в размере одного годового жалования. Но одновременно с этим, уже поползли слухи, что вы действовали не сами по себе, а выполняли задание особого отдела по спасению гражданки ДВР и сбору разведданных.

— О как! — Виктор не смог сдержать своего удивления.

— Это не лично моя инициатива, а приказ сверху.

— А штраф?

— А что штраф? Он будет удержан. Нестеров, что бы вы там себе ни напридумали, вам была прямая дорожка на каторгу, но повезло. А потому, примите совет, больше не нарывайтесь. Распишитесь в ознакомлении с постановлением о прекращении дознания за отсутствием состава преступления, и привлечения к дисциплинарной ответственности. Личные вещи и оружие получите у дежурного по комендатуре.

— А как же мой радист?

— Как вы правильно заметили, он выполнял ваши приказы. Его выпустили ещё четыре дня назад, — подвинув по столу документы Нестерова и предписание явиться по месту службы, ответил майор.

Дежурный без лишних разговоров выдал Виктору пакет, со всем его имуществом, изъятым при аресте. Двойная «Аптечка», «Кинитофон», поясной ремень с «Вепрем», полевую сумку, бумажник с деньгами, которые он заставил Виктора пересчитать.

— Товарищ поручик! — радостно рванул к нему Ясенев, едва он вышел за КПП.

— Ты как тут? — удивился Нестеров.

— Здравия желаю, — для начала вытянулся тот в струнку, кинув ладонь к панаме, и пояснил. — Позвонили из штаба, сообщили, что вас сегодня отпустят. Овечкин решил отправить транспорт за продовольствием, ну я и напросился.

— Здравия желаю, товарищ поручик, старший машины рядовой Весёлый, — доложился боец из второго отделения.

— Продукты уже получили?

— Никак нет. Не знали, когда именно вы выйдете.

— Тогда правь на продсклад.

— Есть.

Небольшой грузовик-амфибия, с крупнокалиберным пулемётом на турели тронулся с места, и покатил по улочкам заштатного городка. Центральная улица выстроена вроде как в колониальном стиле, но в то же время заметно, что здешние владельцы домов по большей части достатком не отличаются. Или всё же правильней будет сказать, не отличались, потому как то тут, то там на глаза попадались новостройки.

С другой стороны, уже на параллельной улице начинаются жалкие лачуги. По сути, именно они являют собой подавляющее большинство городской застройки. И даже столица Никарагуа, Манагуа, не является исключением. Бедно живут, чего уж там.

Все вооружённые силы по численности не превышают мотострелковую дивизию, да и те содержат из последних сил, с огромными дырами в бюджете. ДВР конечно помогает, но при этом подход такой, что русские предоставляют не «рыбу», а «удочку», обучая «рыбной ловле». Ну и о своей выгоде не забывают. Правда, она не сиюминутная, а на дальнюю перспективу, но это уже детали.

— Как Рита? — спросил Виктор.

— Стоматолог и акушерка решили покинуть Никарагуа. Получили полагающуюся компенсацию и убыли. Новых пока ещё нет, медсестёр нет, «Аптечек» нет. Зашиваются они с тёткой Исабель. Два дня назад случился очередной миномётный обстрел. Сразу из четырёх стволов работали. Удачно накрыли, ублюдки. Троих наглухо, двое на инвалидность, шестеро тяжёлые в госпиталь отправили, ну и четверых в палату при медпункте положили.

— Что наши?

— Никого даже не поцарапало, только парочке прилетело в броники.

— Понятно. С тобой как?

— Порядок, товарищ поручик. Допросили, подержали несколько дней, потом дали под зад коленом. Правда, оштрафовали на годовое жалование. При том, что слух пустили, мол, мы это по заданию особого отдела на ту сторону сунулись. Ну меня наши спрашивают, я отнекиваюсь, да только никто не верит. Хотя и слушок из штаба о штрафе то же пополз, это я уже подтверждаю.

А ведь похоже Нестерову опять повезло. Могло прилететь, и прилететь знатно. Но похоже это происшествие решили замотать и обвешать гроздьями противоречивых слухов. И чем больше противоречий, тем больше уверенность в том, что он не на дурака сунулся в Коста-Рику, а это была операция ДБР, которую маскируют под его самовольство. Да и чёрт с ним, ему как-то без разницы. На свободе, возвращается в свой взвод, вот и ладно.

Они уже выехали за пределы Эль Рудаль, когда их вызвал по радио старший унтер Овечкин.

— «Бук» пятьсот пять, ответь «Буку» пятьсот третьему.

— Пятьсот пятый, на связи, — ответил Весёлый.

— Пятьсот первый с вами?

— Пятьсот первый, на связи, — забрав у старшего машины микрофон, ответил Виктор.

— Пятьсот первый, вам приказано прибыть к четыреста первому.

— Принял тебя, пятьсот третий. Конец связи. Слышал? — Это уже к бойцу с занимательной фамилией Весёлый.

— Так точно, — ответил тот.

— Разворачиваемся.

Водитель притормозил и не дожидаясь дублирования команды начал выворачивать руль. А вскоре они уже катили обратно в сторону покинутого городка.

Расположение танкового батальона встретило их непривычной суетой. Оно никогда не походило на сонное царство, техника дело такое, что требует постоянного обслуживания, и работы с железом всегда было в избытке. Но когда народ бегает, да то и дело звучит забористый трёхэтажный мат, невольно начинаешь понимать, что это неспроста.

— Товарищ майор… — начал было докладывать Виктор, войдя в кабинет комбата.

— Вольно, поручик, — оборвал его Остроухов, указывая напротив себя.

Виктор начавший было протягивать руку для рукопожатия,