прежде чем они начали расходиться. И странное дело, господин в гражданском приказал слуге проводить Риту в её комнату на втором этаже. Вот так посмотришь и напрашивается вывод о том, что она сама ушла с самосовцами.

Нестеров проследил за окнами второго этажа, и обнаружил сразу два, в которых загорелся свет. Сдвинувшись к балкону утопающему в тени, он подпрыгнул, ухватившись за нижний край, и с лёгкостью подтянувшись забрался наверх. И тут в комнате загорелся свет, Нестеров поспешил отойти в сторону от застеклённой двери.

Вновь оказавшись в тени, поспешно нашёл взглядом часового на стене, который мог его обнаружить. Порядок. Этот оказался не меньшим разгильдяем, чем его товарищ у ворот. Разве только более изобретательным, так как спал стоя, привалившись к столбу навеса. Эдак сразу и не разберёшь, дрыхнет он, или бдит службу.

Осторожно заглянул в комнату. Нет, это не Рита. Офицер и одна из девиц поспешно сбрасывали с себя одежду, с недвусмысленными намерениями. Ну что же, пусть забавляются. И было бы неплохо, если они поведут себя как можно громче.

Перебрался через перила, примерился и оттолкнувшись перепрыгнул на соседний балкон. Четыре метра, не шутка, и до инициации ни о чём подобном не приходилось мечтать. Как впрочем и допрыгнуть до балкона второго этажа. А вот теперь в порядке вещей.

Перебравшись через перила, вновь глянул на часового. Тот стоял как и прежде, не меняя позу. Во дворе так же никого, что радовало особо. С другой стороны, два часа ночи, уж должны бы угомониться. Все подвыпившие, кто мог вернуться, вернулись, кто не добрался до казармы, уже и не появится до утра.

Вновь заглянул в комнату, и на этот раз, удачно. Рита не раздеваясь села на кровать, прижав колени к груди и обхватив их руками. При этом её потерянный взгляд был устремлён в какую-то ведомую только ей точку. От уверенности и лёгкости, выказываемой за столом, не осталось и следа. Она походила на загнанного в угол зверька.

От увиденного у Виктора отлегло от сердца. Он уже успел подумать чёрт знает о чём, а на деле… Нет, он пока без понятия, что вообще происходит, но уверен в том, что дурные мысли, поселившиеся у него в голове, не имеют под собой оснований.

С минуту Нестеров ещё понаблюдал за ней, и когда она наконец поднялась на ноги, собираясь раздеться, тихонько постучал в остеклённую дверь. Девушка испугалась и уставилась в его сторону. Виктор максимально приблизил своё лицо к стеклу, и она наконец сумела его узнать. Её удивление было настолько сильным, что она едва не вскрикнула, и поспешила зажать себе рот. Хорошая девочка.

— Витя, ты как тут? — едва открыв дверь, спросила она.

— Ты не поверишь, ножками, и всё по твоим следам.

— Ты один?

— Тимур за оградой страхует. И лучше бы нам убраться отсюда подобру-поздорову. Разумеется, если это входит в твои планы.

— О чём это ты?

— Видел тебя внизу за столом, и эта комната на камеру не похожа.

— А, ты об этом. В Коста-Рике, как и во всей Латинской Америке не хватает врачей, так что они рады и фельдшеру. И уж тем более имеющему достаточно большую практику. «Аптечки» это дорого и дефицитно, а фельдшер с его умениями, и проще, и дешевле. Мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться.

— И поселили вот так, свободно? А если сбежишь?

— Куда? Ты действительно считаешь, что у меня есть шанс добраться до границы?

— М-да. Сомнительно конечно.

— Я бы сказала, нереально.

— Только не в твоём случае. Потому что мы здесь.

— Витя, а что там с?.. — Начала было, и осеклась Рита.

— Терентьев и Маркова переродились. Тетку Исабель ранили, сумела продержаться до утра, и её спасли. Хуанита и Мия убиты.

— С-сволочи, — с прорвавшимся рыданием скорее простонала, чем произнесла она.

— Тихо, девочка. Тихо, — прижав к груди, погладил он её по спине.

Виктор решил дать ей немного поплакать. Слезы смывают боль, и облегчают душу. А досталось ей изрядно. Это как же нужно было взять себя в руки, чтобы изображать беззаботность и готовность к сотрудничеству, в то время когда нервы были напряжены до предела? Смог бы он сам так поступить? Вот уж сомнительно. Впрочем, ему проще, он привык драться, ей же пришлось выживать надеясь только на себя.

— Успокоилась? — когда она шмыгая носом, наконец отстранилась от него.

— Д-да.

— Вот и ладно. Тогда пора уходить, скоро рассвет.

— Я сейчас.

Девушка подошла к шкафу и открыв его, взяла свою одежду, которая была уже выстирана и выглажена. Виктор отвернулся, пока она избавлялась от предоставленного ей платья, и обряжалась в свою юбку-брюки, рубашку и ботинки с высокой шнуровкой. Признаться, данное обстоятельство его порадовало, так как её одежда была куда удобней и темно серого цвета, что хорошо, учитывая сложившуюся ситуацию.

— Витя, тут такое дело, — когда закончила переодеваться заговорила Рита. — Хозяин асьенды характерник. Он слил с меня весь избыток, и у него в сейфе на третьем этаже как минимум два «Накопителя» ёмкостью по восемьсот тысяч, и один из них под завязку. А ещё, не меньше двух десятков «Аптечек».

— И?

— Что, и? Они преступники и…

— Предлагаешь мне экспроприировать их? — перебил её он.

— Десять четверных «Аптечек», являются собственностью «товарищества никарагуанского канала» и пятьдесят тысяч опыта лично мои, — возмутилась она.

— Владелец асьенды гражданский. Не имеет значения, что он поддерживает самосовцев и причастен к нападениям на строителей. Плевать, что находящееся у него в сейфе имущество добытое незаконным путём. Он не объявлен легитимной целью. А потому любое посягательство на его имущество с моей стороны, является мародёрством, а на его жизнь, военным преступлением. Так что, мы сейчас тишком выберемся отсюда и уберёмся восвояси. Если нам повезёт, то без приключений выберемся отсюда.

— А если нет?

— Будем прорываться.

— А самосовцы, случайно не являются для тебя гражданскими лицами?

— Номинально, именно так и есть. Находясь здесь, я уже совершаю преступление. И не имею никакого желания усугублять ситуацию.

— Я тебя поняла. Что мне делать?

— Ты ведь формально не пленница?

— Формально, да.

— То есть, можешь спокойно выйти во двор, чтобы посидеть у фонтана и подышать воздухом.

— Могу.

— Ну так и иди.

— Но…

— Просто иди подышать воздухом, а