Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они покидали свои водяные гнезда лишь для того, чтобы затащить к себе новую разлагающуюся тушу. Упорно противостояли засухе слоны. Они бивнями вспарывали баобабы, добираясь до мягкой сочной древесины, отчасти заменявшей им воду и пищу. Кроме того, хобот позволял им доставать воду из таких глубоких ям, которые были недоступны для других зверей. Однако вязкий ил оказывался неодолимой преградой и для слонов — в конце концов и они были бессильны против засухи.
Земля в саванне была горячей, как зола костра, а засуха продолжалась. Травоядные либо перекочевали в горы, либо погибли. Покинули привычные места крупные хищники. Зато от трупного мяса жирели стервятники, вдоль Шу расплодилось множество крыс, в неподвижном воздухе висели тучи зловонных мух. На земле и в небе торжествовала смерть. Даже бамбуковая роща поблекла, перестала быть спасительным пристанищем от зноя.
Все труднее становилось людям и их союзникам — собакам. Родник, из которого они пили, совсем ослаб и стал источником опасности для обитателей пещеры. Почувствовав воду, к нему потянулись змеи, шакалы, гиены…
В эти страшные дни надежное жилище спасало людей от жгучих солнечных лучей, а запасы пищи и воды избавляли от голода и жажды, но ничто не могло защитить их от смрадного воздуха, от мух, от натиска обезумевших от жажды животных. Ради безопасности Гал и Риа непрерывно поддерживали у входа большой костер. Ночи теперь были полны беспокойства, а однажды едва не случилась беда: леопард напал на детей, собиравших для костра хворост. Раф преградил ему путь и погиб как воин — намертво сомкнув челюсти на горле у пятнистого зверя. Гал ударом палицы прикончил леопарда.
Но и эти тревожные времена были еще не самыми худшими. Худшие только надвигались: если засуха продлится, вода в роднике иссякнет, запасов пищи хватит тоже ненадолго. К тому же кончалась соль, а за ней надо было идти по мертвой саванне.
Не дожидаясь, пока наступят худшие дни, Гал решил осмотреть знакомые ему в саванне водоемы и добраться до соляного озера. Возможно, где-нибудь еще осталась вода — он добудет там птиц или какое-нибудь животное. В крайнем случае — если не окажется иного выхода — он будет охотиться на крокодилов и брать воду из их ям…
Взяв с собой запас воды и несколько кусков вяленого мяса, Гал ушел в саванну.
От земли несло жаром, как от костра, но он не впервые ходил под раскаленным небом. Голову ему защищал капюшон из шкурок зу, тело было прикрыто накидкой, а в обуви из прочной кожи он не опасался острых камней и жестких трав.
Вооружен он был, как всегда, надежно. Его палица по ударной мощи превосходила палицы Урбу и Рего: ее толстый конец был усилен куском кремня — с таким оружием он не страшился никакого хищника. Длинное копье с тяжелым наконечником, дротики и нож дополняли его вооружение. Дротики он нес за спиной, на перевязи, не стеснявшей его движений. В руках у него было только копье и палица. В случае необходимости он мог действовать любым оружием: копьем — когда надо было держать зверя на расстоянии от себя, и палицей — в ближнем бою.
Бурдюк с водой и пищу он хранил в заплечной сумке. Этих запасов ему хватит на несколько дней, а за это время он постарается найти в саванне и то, и другое. Но что это была за саванна! Мертвая земля, мертвые деревья, мертвый воздух — ни воды, ни зелени, ни освежающего дуновения ветра. Такое не представляла себе даже много повидавшая на своем веку Луху.
Два дня Гал шел до соляного озера. Здесь была нестерпимая духота, всюду валялись останки животных. Соль только ускорила гибель зверей.
Гал набрал соли и кружным путем — вдоль высохших речек и озер — повернул назад. Кое-где еще сохранились пятна воды, окаймленные полосками кустарников. Чтобы добраться до них, надо было преодолеть топкую трясину. Гал решил не рисковать, да и запас его воды еще не иссяк. Зато в одном из таких оазисов ему посчастливилось добыть двух птиц. Он испек их в золе костра и потом присыпал солью, чтобы мясо не испортилось в пути.
Домой он не торопился: надо было узнать, остался ли где в саванне живой уголок — от этого зависело благополучие его близких.
Такого уголка не оказалось. Еще через два дня Гал вышел к Шу, издесь случилось то, что круто изменило судьбу семьи.
На берегу Шу он встретил людей.
* * *
У реки Гал огляделся: береговые скалы сулили ему некоторую надежду. Быть может, в них найдется вода или какое-нибудь животное. Тогда он принес бы семье свежее мясо.
Но и здесь, кроме змей, ящериц и отяжелевших от трупной пищи стервятников и крыс, не было никого. От Шу осталась лишь мутная лужица посредине красноватого ила, в котором темнело несколько разложившихся слоновьих туш. По ним лениво перебегали крысы.
Ланны не дружили с этими наглыми зверьками. Мальчишки не упускали случая бросить в них камень, рыжие собаки и кошки вели с ними постоянную войну, но крыс ничем нельзя было отпугнуть от людей, они появлялись даже в пещере; они умели находить себе корм там, где многие другие звери были обречены на голодную смерть. В мертвой саванне крысы жили без забот.
Гал не удержался, запустил в них камень: уж очень обнаглели эти серые пожиратели падали.
В одном месте среди камней Гал заметил сырую землю. Здесь был родничок, совсем обессиленный. Гал откинул камни, принялся копать палкой землю, пока не появилась вода. Ее было немного, но она заполнила углубление в земле, холодная и чистая.
Он утолил жажду, наполнил опустевший бурдюк, потом прикрыл родничок камнями, спасая его от жгучего солнца, и пошел дальше.
Пройдя по берегу с тысячу шагов, он увидел на земле людей, неподвижных, как камни. Это были женщины — старая и молодая. Тревожная мысль обожгла его: если их соплеменники ушли дальше по берегу, они наверняка обнаружили или обнаружат его семью!
Первым побуждением Гала было — догнать и остановить пришельцев, увести за собой в мертвую саванну, там сбить со своего следа и поспешить домой, чтобы спасти близких. Он сдержал первый порыв — торопливая мысль не бывает лучшей, — заставил себя хладнокровно обдумать ситуацию. Почему он решил, что у женщин непременно должны быть соплеменники? Разве сородичи бросили бы их в беде? И даже если были
