ест свой хлеб. Впрочем, в их умении поддерживать Статут Секретности я и не сомневался. Здесь у нас всё на очень высоком уровне.

Вот только если раньше паника, царившая на улицах страны, ещё держалась в определённых рамках, то сейчас уже перестала. Люди открыто готовились к бунтам, тем более когда богачи скупили всю еду, заставляя голодать простых работяг и малоимущих. Был объявлен комендантский час, а патрулирование начали в том числе и военные.

В тот день я дождался Дамблдора, с которым мы и трансгрессировали в приют Вула. Том был заранее предупреждён, так что разогнал «зомбированный» народ по комнатам, оставив лишь необходимый минимум, а предварительно успел снова сделать перестановку, убрав «роскошь» в комнате. Теперь наша спальня — такая же бедная и зачуханная, как у всех остальных сирот. Опять. Да-да, мы такие же несчастные дети!

Иви я уложил в её комнату. Профессор лишь благодушно кивнул, когда я сказал, что «вполне справлюсь и сам». Хорошо, потому что будить я её здесь и не собирался.

Поведав нам, что «ситуация под контролем, переживать не о чем», а также сообщив иные, уже известные мне сведения, наставник всё-таки покинул приют, заставив облегчённо выдохнуть.

Когда я перекинул память Тому, то он не знал, что хочет сделать сильнее — надрать Макфи задницу или с головой броситься в изучение этого «проклятия фантомов». Потому что штука, как он признался, — «просто улёт». И так оно и есть, если доработать его как надо. Но подобное уже перекладывается чисто на плечи Реддла, ибо лично мне не очень приятно работать с магией Смерти как с полным антагонистом моей силы. Чувствую, что смогу, при нужде, но… мерзко. С чем бы сравнить… словно бы, будучи самым обычным человеком, приходится набирать полный рот склизких шевелящихся червей или ощущать, как по всему телу ползают тараканы и отвратительно елозят по коже длинными усами. Фу!

Причём если это мои же собственные химеры, то ощущения такого дискомфорта нет… ха-ха, да уж…

Я же взял на себя проверку Макфи, и вот, на следующий день после «Нашествия смерти», как успели прозвать событие магические газетчики, уже осматривал девочку. Её успели принести в подвал моего дома, но я пока не спешил приводить её в сознание.

Вначале пообщаемся через легилименцию.

Проникновение в мысли спящего человека уже давно не вызывало никаких проблем, поэтому спокойно проваливаюсь в её разум. Напрягать сразу стало то, что знакомая комната претерпела колоссальные изменения. Всякие «милые повседневные вещи», такие как игрушки, рисунки, прикреплённые к стенам, розовое одеяло на кровати… исчезли.

Это была… казарма, а не спальня. Чем-то напоминающая приютскую обстановку, только не было следов разрухи, старости или небрежности.

Длинное ровное и очень — даже чересчур — светлое помещение с высоким потолком. Окно без штор с плотно закрытыми створками, за которым сиял холодный, чистый белый свет, столь яркий, что долго смотреть на него было физически тяжело, а в моём случае требовало трат ментальной силы для защиты аватары, ведь иначе её медленно, но верно сжигало этим потоком. Интересная система защиты… удивлён, что она вообще появилась.

Стены были светло-голубого цвета, близкими к той же идеальной белизне. На них не было обоев или ковров, рисунков или картин… Просто ровные, гладкие и блестящие на ярком солнце.

Как вампиры в одной известной вселенной, — возникла в голове мысль, заставившая усмехнуться.

Пол был аналогичным — ровным, светлым, чистым. Нигде, разумеется, не скрипел, был твёрдым и жёстким, абсолютно не скользким, чего подсознательно ожидаешь от такой поверхности. Сам материал был мне незнаком, но я бы поставил на что-то типа плитки. Вот только не выложенной ровными квадратными кусками, а состоящей из единой, цельной поверхности. Интересно…

В углу стоял большой и широкий стол, у самого окна. Он идеально вписывался туда, будто бы был изготовлен «на заказ». Древесина была жемчужно-белой, и память прошлой жизни сразу позволила узнать граб, ведь лишь его составляющая была столь светлой… если, конечно, брать магловские варианты. С другой стороны, откуда она вообще взяла эту информацию? В нашем приюте используются совершенно иные материалы… Или эту «окраску» просто добавили дереву?

Провожу по столу рукой, ощущая холодную поверхность без единой шероховатости.

Там же стоял и прямой стул, с ровной спинкой и твёрдой сидушкой.

Сам стол был почти пуст, лишь в углу размещалась закрытая чернильница идеально чёрного цвета и белое перо, лежащее рядом, создающие мощный контраст, будто смотрю чёрно-белые фотографии.

Открыв ящики стола, вижу пустоту. Только в самом верхнем лежала толстая строгая книга-ежедневник. Её обложка тоже была чёрной.

Вытащил и осмотрел, но пока не читал, продолжая изучать обстановку.

Напротив стола, чуть дальше, расположилась узкая строгая кровать в минималистичном стиле. То есть одна небольшая подушка и матрас, даже без одеяла. У кровати был жёсткий железный каркас, отливающий металлом на солнце.

Всё остальное место вдоль стен занимали три широких шкафа, из того же белого материала, что и стол. Сразу подхожу к первому и открываю, поддавшись интересу.

Внутри находилось тело Хлои, отвратительно избитое, окровавленное, пустыми глазами смотрящее куда-то за мою спину. Она безусловно была мертва. Что же — «скелеты в шкафу», Хогвартс-версия.

В руках она держала младенца, такого, как интерпретировало сознание Иви. То есть — гораздо старше, чем мог бы выглядеть пятимесячный ребёнок. Разумеется, его вид был столь же непрезентабелен, как и у самой девушки. Труп стоял на коленях, прислоняясь к стенкам шкафа, которые узостью пространства не позволяли ему упасть. Но при этом её руки держали малыша. Хм, забавная система. Ладно, что дальше?

В следующем шкафу тоже был труп. Только это… какая-то незнакомая женщина средних лет… а, нет, подняв окклюменцией память, нахожу там нужную «картинку»: это её мать. Она была болезненно худой и переломанной, руки на теле отсутствовали, а ноги были кривыми, будто бы кто-то специально сгибал их в противоположные стороны, раз за разом.

На её лице был отпечаток ужаса. Глаза, как и у Хлои, широко открыты. Она была бледной и истощённой. Более ничего интересного здесь я не заметил. Закрываю дверцу и перехожу к последнему шкафу.

Его дверь открывалась с ощутимым трудом, будто кто-то держал ручку с другой стороны. Но приложив некоторые усилия, смог её отворить. Внутри было пусто, но… на полу была огромная лужа крови, очень ярко выделяющаяся на белом фоне самой комнаты. Алая жидкость после открытия двери стала медленно вытекать. Идеально чистый и блестящий на солнце белый пол начал понемногу краснеть. Пачкаться.

Из-за этого сразу стал ощущать небольшие перемены