— Вот только он устроил мне истерику до того, как узнал, что я к нему с дарами, — съязвила Танька, а потом выдала. — Никит, дай денег?

— Дачу восстанавливать?

— Ага, — выдохнула-дунула она, пытаясь смахнуть приставшую ко лбу прядку. — Не просить же об этом государство.

Вопреки ощущениям — жару от утюга и выдавая им пара Танька поежилась. Перед глазами встало живое воплощение государства — испытывающе глядящий на нее Волков.

— А Березин?

— А сам бы стал просить у него помощи? Помнишь, что говорил Булгаков[1]?

Никитос выдал горестный вздох.

— Белкин, только посмей мне сказать, что я та еще дура! — пригрозила ему Таня, почти приблизившаяся к состоянию «готова убивать».

От пыхтящего утюга ей стало жарко и очень сильно хотелось под душ, а еще лучше в зеро с песчаным дном. Но…

— За тебя — да, за себя — нет, — Никита решил не ограничиться этим. — Просить можно по-разному, Тань.

— Ты прав, Никитос, но его — нет. Он в камере и это после того, как он сам же цыкнул на меня! Алкоголик!

Она обижалась и злилась на Березина за многое — за то, что его не было рядом, за то, что не могла понять, что теперь между ними, но сейчас главным образом еще за то, что беспокоилась о нём. Это от нее он уехал целым и невредимым, а каким выйдет после того, как погостит у людей в форме?

— Так может подождать, когда он вернется?

Таня не знала когда это произойдет и вообще и случится ли. Свой и чужой опыт говорили о том, что люди предпочитают не связываться с теми, у кого проблемы или является источником их бед.

— Нет, — возразила Таня. — Я удивляюсь и благодарю Бога за то, что Алина еще не позвонила мне.

— Да? Значит уже не позвонит. Времени наябедничать у дачников было предостаточно.

— Или она уже вылетела, приготовив для меня самую крепкую из своих тростей.

— Хорошо. Меня завтра выписывают, и я уже знаю, как я проведу остатки выходных.

— Выходных?

— Да, опять сдвинули смены.

Таня наконец вышла из дома, прихватив с собой бутылку с водой и не переставая болтать с Никитой при этом, благо интернета было много, а звонки по «What’s app» были бесплатными. Разговор с другом отвлекал ее от тревожных мыслей.

— Никит, ты как мужик можешь сказать мне, что вдруг ко мне привязался обремененный государственными делами здоровый бугай?

Таня остановилась почти у самого подъезда, едва ли успев повернуть в сторону любимого и ненавистного ей метро.

— Что это вдруг вспомнила об оборотне? — поинтересовался, тут же хихикнувший Белкин. — Неужели и он так хорош?

Таня в ответ на это содрогнулась, ощутив, как по коже пробежала приятная в условиях духоты изморозь.

— Потому что он преследует меня и демонстрирует все признаки маньяка-убийцы, — проговорила она вполголоса. — Пожалуйста не отключайся, включи диктофон и запиши номер машины.

— Ты серьезно?

Ковалевская и не думала шутить, ощутив, что ад вчерашнего дня не желает заканчиваться вот так «просто».

_________

[1] Таня имеет в виду персонажа романа «Мастер и Маргарита»

— Если со мной что-нибудь случится, то вот номер его машины.

Она продиктовала номер, проигнорировав вежливое «Добрый день!» Свою машинку Волков припарковал на подъездной дорожке, а сам стоял оперевшись о ее капот и по всей видимости ждал Таню, сняв очки и демонстративно облапив взглядом при этом.

— Привет!

Таня растянула губы в вежливой улыбке и все-таки сбежала от капитана, свернув налево, обошла дом.

— Ты делаешь неправильно, Танька, — говорил ей меж тем Белкин. — Я не знаю почему он начал это.

Она не отвечала, только выдыхала после каждого предложения «ага» и радовалась тому, что надела кеды.

— Возможно, потому что ему еще что-то нужно от тебя или, из-за Березина, который раскрасил ему морду, и он желает таким образом уесть его, добившись внимания его женщины.

— Такое разве бывает?

Она не верила в подобные вещи, уж больно сильно они смахивали на поведение героев любовных романов, но Никитос продолжил вещать.

— У простых работяг, которые кладут асфальт на углу твоего дома — нет, а вот у тех, кто занят интеллектуальным трудом, по типу Березина и Волкова — да. Смысл в том, чтобы победить соперника, не опустившись до банального мордобоя.

— Но Березин же сделал это!

— Вот в этом-то и смысл.

Таня покачала головой, не понимая этой логики, свернула к пешеходному переходу, тут же влетев в резко притормозивший автомобиль с нагревшимся от палящего солнца корпусом.

— Тебе не надо бегать от него! — продолжало вещать радио «Никита». — Сядь в машину, поболтай о чем-то сугубо и скучно бабском, но не бегай от него. Ты забыла, что мы по своей природе охотники?

Она смотрела на Волкова, наплевавшего на все правила дорожного движения и остальных людей кому преграждал путь, тяжело вздохнула и наконец повела губами, безмолвно, но все же соглашаясь на тактику Белкина.

— А вы настойчивы, капитан.

Таня настраивала себя, наблюдая за тем, как мужчина пропахший свежестью и как будто источающий прохладу обходит авто и открывает перед ней дверь, заставляя себя как будто бы сдерживать хитрую улыбку и не броситься, очертя голову, в такой близкий зев метро.

— Издержки профессии, — ответил тот, блеснув яркой улыбкой. — Люблю доводить то, что задумал до конца.

— А ты сдалась и это настораживает, — проговорил Волков, сев на водительское сидение.

Таня дернула плечом, протягивая ремень безопасности. Чувство досады не заставило себя ждать очень долго, но план притихшего Никиты стоило довести до конца, хотя бы для того, чтобы потом говорить ему: «ты ничего не понимаешь, ничего!»

— Вы — власть, а с ней шутки плохи.

— Вчера ты об этом не думала и вела себя, как…

Таня даже брови приподняла, ожидая «лестного» сравнения, но капитан в очередной раз снял очки, продемонстрировав греющий сердце Тани синяк и наградил ее ослепительной улыбкой.

— Иначе.

Вот в этом Волков, наверное, прав, если бы она села к нему в машину еще вчера, то все закончилось через пару часов, и она бы не видела его понимающих усмешек.

— О, так вчера я просто устала после достаточно насыщенного дня и встреч с…

Она помедлила как будто бы подбирая слова, слушая эти секунды, как Никита на другом света говорит: «ну ты даешь, Ковалевская! Умеешь, когда захочешь! Актриса, театр по тебе плачет, бьется в агонии, теряя такие таланты!» Таня так не считала, но Никиту, склонного преувеличивать, драматизировать и просто увлекаться понимала.