— Поспрашивайте у людей! Они видели его, нас вместе! Никто и никого не заставлял!

Дальнейшие ее слова потонули в шуме фургона. Таня воспользовалась этой «передышкой», чтобы привести мысли в порядок, понять, что произошло, почему и благодаря кому. Она было стала винить в произошедшем Коврова (ведь все случилось после встречи с этим подлецом), но в конце концов она отмела эту версию в сторону. Она не выдерживала никакой, даже самой идиотской логики. Зачем нужно было встречаться, когда можно было просто запеленговать сигнал и прислать маски-шоу, оставшись при этом вне всяких подозрений?!

— Итак, Татьяна Сергеевна, вы утверждаете, что вы здесь совершенно не причем.

Танька подняла голову от прохладной поверхности железного стола, взглянув на вошедшего в допросную мужчину. Прошло не меньше часа с того момента, как ее втолкнули в эту ужасно холодную и унылую комнату.

— Ничего такого я не говорила.

— Значит сознаетесь?

Так и не представившийся мужчина сел за стол, противно скрипнув ножкой стула о старый (кажется еще советский) кафель и взглянул на нее колючим взглядом невероятно синих глаз.

«Линзы! — успокоила разыгравшуюся фантазию Таня. — Никакой он не ликантроп!»

Ковалеская успела продрогнуть, но время от времени ее бросало в жар стоило подумать о том, что произошло на даче. Трудно было представить во что превратился уютный домик и участок Алины после нашествия отморозков в форме, но куда больше Таню пугал момент возвращения. Что останется в доме после любопытных и добросердечных соседей?! О, нет! Таня не накручивала себя. Просто у нее уже был опыт подобного плана — в детстве при переезде из одного дома в другой, вечно улыбающийся и приветливый сосед попытался увести из-под носа дорогущий по тем временам магнитофон.

А тут… Вряд ли она найдет хоть что-то после толпы перебывавшего на участке народа. Да и Алина… Разве она станет вникать во все эти подробности, особенно с ее-то характером?!

— Я сказала, что вы позвонили тому, кого ищете и он развеет все…

— Его телефон вне зоны доступа.

— Значит надо подождать, когда он выедет из тоннеля.

Таня откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Ей не хотелось делать позу закрытой, нужно было, чтобы человек видел, что она не врет и не скрывает ничего, но… Черт возьми! Ситуация отчего-то повторялась: ее вновь напугали, она снова подумала об оборотнях и этот тоже бросил взгляд на ее сиськи. Если в компании Березина ей показалось это забавным, то с "силовиком" ужасно пошлым и неуместным.

— А как вы объясните это?

На столешницу лег лист бумаги сверху-доверху заполненный какими-то буквами и цифрами, но Таня даже толком не взглянула на него.

— Никак.

— На вашем счету появляется полмиллиона рублей, а вам нечего сказать? — темные брови незнакомца поползли наверх, а губы изогнулись в издевательской усмешке. — Интересно.

Таня дернула плечом, а сама подумала о том, что Ковров смог отличиться и здесь — в кои-то веки сделал что-то четко и в срок, без постоянных оправданий и обещаний. Но, если вернуться к сказанному, то Таня вовсе не это имела в виду. Однако, у этого мужика видимо была работа такая — вертеть слова лишь в нужную себе сторону и слышать то, что хочет услышать. Троллить — так сказали бы в «интернетах».

— Вы знаете мое имя, а я не знаю вашего, — проговорила она, решив, что ей нужно уравнять сложившееся положение. — С кем я разговариваю и кому отвечаю?

Мужик в серой двойке и ослепительно белой рубашке вновь пожал губами, пусть и сделал это едва заметно, но все же Таня заметила это. За умением видеть даже самые незначительные изменения в поведении собеседника она тоже должна благодарить бывшего мужа. Посмотреть иначе, так золото, а не мужик!

— Это важно? Вы на территории правоохранительных органов и…

— К какому органу относитесь именно вы?

Вопрос сорвался с губ сам с собой и как только Таня осознала, что именно выдала, то тут же ужаснулась этому. Не в ее интересах было дразнить людей подобных этому, но что сделано то сделано и все же вопреки сказанному она получила ответ на свой вопрос.

— Капитан ОРУ Волков Роман Георгиевич.

— ОРУ?

В другой раз она бы непременно улыбнулась этой аббревиатуре, но только не сейчас.

— Оперативно-розыскное управление, — пояснил Волков терпеливо, а потом кивнул на лист бумаги. — Вам представляться не обязательно, я знаю о вас предостаточно.

Таня наконец обратила внимание на бумагу на столе, опустила лицо, но главным образом для того, чтобы скрыть горящие щеки. Капитан начал говорить и очень быстро перечислил ключевые моменты ее жизни, но не забыл упомянуть совсем уж личные моменты, касающиеся отца Матвея, которые Таня предпочла была не вспоминать. В поступках молодости не было ничего такого. Все, как у всех или у многих. Но, как говорится, в шкафу у каждого человека есть скелеты, которые он держит там, потому что не может простить себя за совершенные глупости.

— И правда, пятьсот тысяч, — проговорила она, когда капитан-оборотень закончил свою весьма самодовольную речь. — Вы действительно постарались разузнать обо мне все.

Она отодвинула от себя выписку, уперевшись в ее уголок кончиком указательного пальца.

— Только отчего-то умалчиваете о том, что я никогда не нарушала закон. Налоги, правила дорожного движения, выборы и те, я не пропускаю.

На самом деле были кое-какие правонарушения, но ведь за кусочек взятого из школы мела в тюрьму не сажают?

— Все происходит в первый раз, и вы удивитесь, какие тайны может скрывать с виду самый образцовый гражданин.

Наверное, так и было бы, но Ковалевская предпочла не лезть в чужие Вселенные. В них свои правила, законы, правда, реальность и другим в них будет не ужиться, задохнутся от присущей в них «своей» атмосферы.

— Почему бы вам не спросить об этих деньгах тех, кто…

В следующее мгновение Таня крупно вздрогнула.

— Вы не совсем понимаете, где вы оказались и с кем разговариваете, — перебил ее капитан, хлопнув ладонью по столу. — Я спрашиваю вас, потому что вы никто, за вашей спиной не стоит армия адвокатов и у вас есть сын.

Об этом она не подумала, но вот упоминание Матвея разозлило ее. Капитан как-то уж очень скоро сдался, не стал тянуть кота за хвост, быстро перешел к угрозам, но не прямо, а завуалировано.

— Задаю вопрос еще раз!

Стоило фсбэшнику из отдела с говорящим названием заорать (вот так каламбур), как из глаз Тани брызнули слезы.

— Это подарок ко дню рождения!

Говорить правду не имело никакого смысла. Она звучала бы точно также нелепо, как и тот ответ, который она озвучила сейчас. Никто не стал бы подтверждать, что ее слова — истина и нет в них ни капельки лжи.