— Ах, Гэвин, — вздохнула она.

— Фиона, что происходит между нами?

— Просто правда выплыла наружу. С этим трудно мириться. Но как же быть? Выносить такую правду тяжело и больно. — Голос у нее дрогнул. — Только куда от нее денешься?

— Фиона, невозможно ничего изменить, и с этим надо смириться.

— Я пытаюсь. Ты ведь тоже боишься посмотреть правде в глаза… а ведь мне придется уехать…

— Нет, не смей этого делать! — повелительно и даже с откровенной злостью воскликнул он, но потом его лицо смягчилось, и он перешел к уговорам. — Пожалуйста, Фиона, к чему такая горячность? Подожди немного, я придумаю что-нибудь такое, что устроит всех.

Фионе стало так тяжело, что она почти ни о чем не думала. Обхватив голову руками, она принялась раскачиваться из стороны в сторону.

Видя ее терзания, Гэвин нежно обнял ее за голову и поцеловал. Поцелуй был нежным, страстным, удивительным, так он еще никогда не целовал ее. У Фионы закружилась голова. Но каким бы чудесным ни был сам поцелуй, он ничего не мог изменить. У них не было будущего, и тут ничего не исправишь.

Приближался день свадьбы Гэвина с другой женщиной.

Да поможет им всем Господь!

Утром следующего дня в замок прибыла невеста графа, которую встретили с подобающей пышностью и торжеством. Главная улица деревни, по которой ехал кортеж невесты, была забита толпами радостно кричащих жителей. Фиона тоже наблюдала за въездом процессии из башни, где находилась ее спальня, спрятавшись за ставнем. Но делала она это отстраненно, как будто за процессией смотрела не сама она, а некая совершенно посторонняя женщина. Когда последний воин, сопровождавший кортеж Эйлин Синклер, миновал ворота замка, Фиона глубоко вздохнула, словно очнувшись ото сна. Вчера она не успела уйти из замка: ее порыв остановил Гэвин. Хотя вечером она послала Алису к отцу Ниаллу с просьбой еще раз обдумать детали ее скорейшего ухода из замка. Однако сама она слабо верила в это, четко осознавая нереальность сиюминутного осуществления ее замыслов.

В дверь спальни постучали, и сердце Фионы радостно подпрыгнуло. Она полагала, что это долгожданный отец Ниалл, однако вместо него на пороге возник Дункан.

— Меня послал граф. Он хочет видеть вас, леди Фиона, за праздничным столом.

У Фионы все сжалось внутри, ей нисколько не хотелось там присутствовать. Молчание затянулось. Алиса невнятно что-то пробормотала, и тогда Дункан твердо повторил приказание графа. Фиона поняла, что отмалчиваться и глупо, и бесполезно.

— Вы меня извините, Дункан, но сегодня я неважно себя чувствую. Передайте графу мои сожаления, но из-за плохого самочувствия я не могу выполнить его повеление.

Фионе было тяжело. В душе она надеялась, что Господь услышит ее молитвы и ее оставят в покое.

Лицо Дункана осталось невозмутимым, как будто он не слышал ее отказа.

— Вам все равно придется спуститься в большой зал. Хочу заверить, если я вернусь без вас, то за вами пришлют других людей, но тогда, боюсь, они будут не столь терпеливыми и внимательными, как я.

Фиона хладнокровно и вопросительно посмотрела на Дункана, но ни один мускул не дрогнул на его лице. По всему было видно, что он не шутил. Живое воображение Фионы тут же нарисовало невеселую картину — как несколько воинов тащат ее силой в большой зал на глазах у прислуги и гостей, и ей стало не по себе.

— Мне нужно время, чтобы одеться и приготовиться, — наконец выдавила она.

— Хорошо, я подожду, — согласился Дункан. — Только хочу предупредить, не затягивайте слишком долго, нам надо успеть к началу торжественного обеда в честь гостей. Понимающе кивнув головой, Фиона закрыла двери и прислонилась в растерянности к ним спиной. Она сгорала от стыда. В ее представлении это не лезло ни в какие ворота. Как она могла появиться перед всеми? Как можно было войти в зал, очутиться среди гостей и притворяться, будто она несчастная английская вдова, которой Гэвин из любезности предоставил кров?

В любом случае у нее не оставалось иного выхода. Конечно, Синклеры слышали о ней. Разумеется, ее отсутствие вызовет недоуменные расспросы, более того, оно будет выглядеть подозрительно. И вообще, прятаться от них теперь казалось Фионе глупостью, которая ставила ее еще в более стеснительное и смущенное положение.

— Алиса, нам придется поторопиться. Достань побыстрее мое новое платье из голубого шелка.

Алиса, не мешкая ни секунды, тут же вынула платье из сундука и хорошенько встряхнула, чтобы расправить как следует. Платье выглядело чудесно. У Фионы хватило ума и смелости быстро сшить новый наряд из купленного на ярмарке Гэвином шелка. Платье превосходно сидело на ней, плотно облегая ее стройную фигуру и не только не скрывая, но выгодно подчеркивая все ее прелестные формы: высокую грудь, широкие бедра и длинные ноги. Вместе с Алисой она сумела украсить вырез платья и рукава чудесной вышивкой. Честно говоря, Фиона намеревалась удивить новым платьем Гэвина во время одной из их интимных встреч. Она почти не сомневалась, что платье понравится ему и он одобрит и ее вкус, и ее смелость. Конечно, теперь ни о какой любовной встрече, где она могла бы предстать перед ним в новом, полном соблазна наряде, не было и речи. И все же Фиона в душе была уверена, что ее новый образ непременно поразит Гэвина.

Пока Алиса затягивала как следует шнуровку на спине, Фиона разгладила складки на юбке. Как бы там ни было, в новом платье она чувствовала себя уверенно и спокойно. Фиона присела, и Алиса быстро и ловко причесала ее, а потом сотворила настоящую корону из длинных золотистых волос своей госпожи, верх которых украсила тонким золотым ободком.

— Вы выглядите как королева, миледи, — весело сказала Алиса.

«Ну что ж, лучше выглядеть так, чем настоящей шлюхой», — пронеслась в сознании Фионы мгновенная колющая мысль.

Тряхнув головой, чтобы отогнать подальше столь неприятные мысли, Фиона распахнула двери своей комнаты. Дункан ждал ее. Увидев Фиону, он на миг остолбенел и выпучил глаза. Чрезвычайно довольная произведенным впечатлением, Фиона взяла его под руку, и они медленно и чинно спустились вниз в большой зал. Как она и ожидала, зал был полон народу, всем не терпелось увидеть своими глазами невесту графа.

Эйлин Синклер было легко узнать. Прелестная, юная, она сидела по правую руку от графа. Ярко-рыжие волосы огненным водопадом падали на ее плечи и спину. Увидев их — Гэвина и Эйлин, — сидевших рядом, Фиона закусила губу, и ее сердце пронзила острая колющая боль. Однако шаг ее оставался по-прежнему твердым и размеренным.

Войдя в зал, Фиона полагала, что ее появление останется мало замеченным, но она ошибалась. Сделав несколько шагов, Фиона заметила, как пирующие начали поворачивать головы в ее сторону, а разговоры стихать. Не глядя по сторонам, не обращая ни на кого внимания, она шла вперед с гордо поднятой головой.

— Добрый вечер, — произнесла Фиона, остановившись неподалеку от графа и сделав глубокий изящный реверанс. Склонившись, она чувствовала на себе взгляд Эйлин, но старалась не смотреть в ее сторону.