Эй, Майк, щас придется с начала начинать! Тут новый слушатель подоспел, вот ему антересно будет про смерть на болоте слушать, — он широко ухмыльнулся, глядя на меня.

А о чем речь? — спросил я.

— Да так-то ничего особенного. Мы про болото толкуем — что на Нокнакаре. Как вода подымается, так жди беды — выплеснется, точняк, как молоко из кувшина. Но такого, как нынче, никто не упомнит. И что страньше всего, как оно отползает, так должна бы дыра оставаться, где оно лежало-то, так ничего! Тока вода да грязь.

Дика все эти рассуждения, вероятно, могли заинтересовать, так что я решил позвать его. Он и вправду обрадовался и поспешил в бар, он готов был немедленно помчаться на Нокнакар, чтобы увидеть то, о чем говорил Майк. Энди согласился подвезти его, кобылу запрячь — дело недолгое, и вскоре мы уже ехали на Нокнакар сквозь сплошной дождь.

По мере приближения мы видели масштаб катастрофы — и страшную перспективу.

Последние сутки дождя привели к серьезному изменению обстановки. Не только дороги превратились в реки, мощные потоки воды лились по склонам горы, а местами участки дороги были почти непроходимыми из-за скопившейся в ямах грязи, к счастью, мы все отлично знали местность и смогли продвинуться вперед к цели.

Наконец, мы оказались у самой горы и поняли, что рассказ Майка был точным. Болото изливалось по склону с такой скоростью, что буквально сметало все на своем пути грязевыми потоками по всем доступным воде расщелинам. Потом эти отдельные потоки сливались в один, грандиозный и страшный. Буро-коричневая масса с черными включениями покрывала теперь склон, ранее каменистый. Мне эта картина напомнила вид лавовой корки на северном склоне Везувия. Мы осторожно осмотрелись, заходя не далее, чем было безопасно, Дик делал пометки в блокноте. Когда мы пробирались обратно, продрогшие и промокшие, дождь незначительно ослабел. Энди в ожидании нас не терял времени даром и зашел в трактир у подножия горы, где успел отведать немалое количество горячительных напитков. Мы сочли за лучшее тоже подкрепиться пуншем — хотя бы ради того, чтобы выносить его шутки без желания немедленно убить болтливого возницу.

Когда мы поехали к отелю, Энди немедленно пустился в туманные рассуждения, а Дик объяснял мне различные феномены, которые мы наблюдали. Мы добрались до дома уже в темноте. При ясной погоде она наступила бы на пару часов позже, но плотная масса туч и полог мелкого дождя лишали малейшей надежды на естественный свет и поглощали остатки дня.

Мы сразу отправились в постели, тем более что мне предстояло встать рано утром и выехать в дорогу. Некоторое время я лежал и прислушивался к шуму непогоды и размышлял о том, когда же наконец я смогу мирно и спокойно выспаться. Но стоило мне задремать, прежние кошмары вернулись, накладываясь друг на друга. Я буквально затерялся в лабиринте сновидений. Снова и снова передо мной возникала проклятая гора и связанные с ней мистические образы. Снова крутились змеи, менявшие форму. Снова моя возлюбленная подвергалась смертельной опасности! И снова Мердок обретал мистические зловещие формы. И снова утраченные сокровища являлись на свет при драматических обстоятельствах, а я оказывался на знакомом камне рядом с Норой и видел катастрофическую лавину, спускавшуюся по склону прямо к нам, и в массе грязи кипели сотни змей. Нора кричала мне: «Помоги! Артур! Спаси меня!» я внезапно проснулся в своей комнате, на полу — хотя снова сумел сдержать крик, который перепугал всех за две ночи до того. Я был в поту, дрожал от ужаса, и в ушах моих еще звучал приснившийся зов Норы.

Едва проснувшись, я принял решение действовать. Кошмарные сны, чем бы они ни были спровоцированы, наверняка были знаком судьбы! Они были мрачным предостережением, и я не имел права ими пренебречь! Нора в опасности! Я должен немедленно спешить к ней, какие бы препятствия ни стояли у меня на пути! Я торопливо оделся и пошел будить Дика. Когда я сообщил ему о своих намерениях, он мгновенно собрался, и мы поспешили поднимать Энди и выезжать в сторону Ноккалтекрора и усадьбы Джойса.

— Да что же такое? — ворчал Энди. — Снова в путь, да в такую погоду! Я уж не мальчишка, и кости ломит от сырости. Что же я вскакивать-то по свистку должен! Ну, добро, щас буду готов. Вот удумают же! Нет покоя. — И он поплелся в туалет, а потом на конюшню.

В скором времени мы с Диком взяли пару фонарей, фляжку с виски и пошли к экипажу. Едва миновал час ночи, вокруг стояла непроглядная тьма. Дождь так и не прекратился, ветер гудел в деревьях. К счастью, Энди и кобыла знали дорогу и могли продвигаться по ней вслепую, иначе мы бы никак не добрались до цели. Однако ехали мы невероятно медленно.

Я был как в лихорадке. Каждая секунда отсрочки казалась мне часом, я опасался — нет, я был практически убежден, что случилось нечто ужасное, и меня пугала вероятность, что мы уже опоздали.

По малым приметам мы угадали, что приближаемся к горе, моя тревога нарастала. Мне показалось, что непогода мало-помалу утихает, по крайней мере, ветер ослабел, да и дождь стал совсем мелким, моросящим. Даже темнота была теперь не столь беспросветной — как вдруг налетел новый шквал, тем более жестокий, что мы уже ожидали улучшения. Во время просвета мы разглядели гору — совершенно черную на фоне более светлого неба. Однако шквал снова все скрыл, ослепляя нас совершенно. Мы пошли пешком от подножия, мучительно пытаясь понять, куда идти. Трудно было различить небо и землю, не то что найти привычную тропу. Естественно, мы двигались чрезвычайно медленно. В воздухе чувствовалось напряжение — словно вот-вот начнется гроза. Мы опасались молний и грома небесной артиллерии. С моря тянуло туманом, который скопился в расщелинах горы. Как будто целая жизнь прошла с тех пор, как мы оставили Энди возле трактира у подножия горы, я чувствовал, что тону, — мучительно остро переживал я каждое мгновение, каждый мимолетный признак того, где мы находимся. Мрак моего ужаса был продолжением внешней тьмы, наши фонари позволяли видеть не более чем на метр, мы с Диком едва слышали друг друга, хотя были совсем рядом.

Когда мы оказались неподалеку от коттеджа Мердока, Дик схватил меня за руку.

Прислушайся, Артур, — позвал он меня, прокричав почти в ухо, чтобы я мог расслышать его сквозь свирепое завывание ветра, особенно сильное здесь, ближе к вершине горы, где порывы бури перекатывались через Змеиный перевал — Шлинанаэр. — Послушай! Он не останавливается даже в такой час. Это какое-то злодейство и безумие!

Мы прошли еще немного вперед, но я пока не понимал, о чем говорит Дик.

Ближайшая точка, где можно подойти к болоту, здесь, — сказал Дик. — Давай посмотрим, что происходит.

Мы свернули чуть влево, а через несколько минут двинулись вниз по самому краю болота. Казалось, картина сильно переменилась. Трясина заметно поднялась и словно дрожала — по ее поверхности местами прокатывалась рябь. Дик помрачнел и проговорил очень серьезно:

Наступает критический момент. Боюсь, вот-вот произойдет нечто важное.

Поспешим к Джойсу, — предложил я. — Я хочу убедиться, что там все в безопасности.