Голубые глаза Одри изучают меня несколько мгновений, затем она кивает.

– Ладно, идем.

Мы выходим из комнаты, проходим мимо спален, полных хихикающих студенток, готовящихся к вечеринке в честь Самайна. Хотела бы я чувствовать ту же беззаботность и веселье. Но я – комок нервов.

– Не буду врать, Айви, у меня такое чувство, будто мозги сейчас взорвутся от информационного перегруза. – Пока мы спускаемся по ступеням, Одри потирает виски, уворачиваясь от людей, несущих охапки осенних украшений. У меня мелькает мысль о том, что Араминта разозлится из-за того, что я не участвовала в украшении вечеринки, как обещала, но я отгоняю ее. Это намного важнее.

– Для мистера Уиллиса это все выглядит очень плохо, – замечает Одри.

– Мы не знаем на сто процентов, он ли это, – отвечаю я. – Знаю, он тебе нравится.

– Он хороший учитель! – Даже мне неприятно, что это звучит как оправдание. Но мы должны найти Кловер, чтобы удостовериться. Мы проходим ко входу в Дом Поляриса и проскальзываем внутрь, в то время как студенты выходят наружу. Кловер делит комнату с двумя другими девушками, и я перескакиваю через три ступеньки разом, спеша добраться туда.

Легонько стучу в дверь и тут же открываю ее.

– Кловер?

Одри входит за мной.

– Кажется, тут никого нет.

Комната похожа на свинарник, одежда и обувь разбросаны по полу. Такое позволялось только в ночь больших вечеринок.

– Они, должно быть, помогают с приготовлениями. Думаю, не стоит удивляться… оставлю записку. – Я подхожу к ее письменному столу, беру лист бумаги и начинаю писать.

– Эм, Айви?

– Что? – Я оглядываюсь на Одри, которая пялится на коричневую коробку на постели Кловер. – Что там?

– Ты должна это увидеть.

Я бросаю ручку и подхожу к Одри. Упаковка не вскрыта, скотч цел. Одри указывает на замысловатый логотип из букв «ПР» на крышке коробки. «СРОЧНАЯ ПОКУПКА И ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ».

– Что такое?

– Это фирма Патрика Рэдклиффа. Он дал мне визитку, когда мы познакомились.

– И зачем оно тут?

– Понятия не имею.

– Ну, мы должны открыть ее.

– Что? – Одри смотрит на меня с тревогой.

Я поднимаю коробку и осматриваю ее со всех сторон.

– На ней нет имени, так что мы ничего не нарушаем. А что, если это что-то опасное? Новая угроза?

Я срываю скотч с края ногтями, и Одри не останавливает меня.

Внутри совершенно новая пара шумоподавляющих наушников и записка. Одри берет ее и читает вслух.

– О боже, это Патрик велел Кловер запустить подкаст. – У меня отваливается челюсть. Я в шоке… более того, я несколько задета. Я-то считала, что Кловер рассказала мне все. Оказывается, у нее больше секретов, чем я могла себе представить.

– И платит ей, чтобы она продолжала. И «делай все, что необходимо»… Она что, придумывает все, чтобы удерживать интерес аудитории? – спрашивает Одри.

– Звучит похоже. Это все из-за денег, – говорю я пересохшими губами.

– Как ты думаешь, ей вообще есть дело до того, что случилось? – спрашивает Одри.

– Не знаю.

– Так, значит, вот каковы ее далеко идущие планы? Просто обвинять кого-нибудь и следить за реакцией? Но это же может разрушить чью-нибудь жизнь! Зачем она это делает? – восклицает Одри.

– Ради денег и огромной популярности? Получить немного славы и известности еще до того, как окончишь школу? Кто знает? – Я пожимаю плечами. Не хочу в это верить, но, кажется, моя преданность Кловер разбита вдребезги. – Но теперь ее подкаст, так же, как и она сама, полностью дискредитирован. Я ни за что не покажу ей дневник Лолы и фото.

– Значит, теперь пойдем к копам? – спрашивает Одри.

– Нет. Если это все, что у нас есть, этого будет недостаточно. – Я комкаю наполовину дописанную записку Кловер и швыряю ее в корзину. – Давай пойдем прямо к источнику.

Пока мы летим из Дома Полярис в учительскую, я думаю лишь об одном. «Не беспокойся, Лола. Мы точно узнаем, что случилось с тобой».

Учительская расположена в подвале главного здания, и там пахнет сыростью. Она определенно выглядит хуже, чем наша общая комната. Ну, думаю, именно за это родители студентов и платят непомерные деньги.

Айви так крепко сжимает прокля´тое фото, что я боюсь, как бы оно не пострадало. Я чувствую, как в ней поднимается гнев, словно ураган, который вот-вот обрушится на берег. И мои эмоции тоже бушуют: от откровений в дневнике Лолы, оттого, что подкаст, как выяснилось, был обманом.

Она не стучит и не ждет вежливо разрешения войти. Айви просто врывается в комнату, а я иду следом. Я осматриваю комнату, но единственный человек тут – мистер Уиллис. Он стоит у камина, пытаясь разворошить угли. Пламя отбрасывает жутковатый красный отблеск на его лицо, и когда он видит нас, удивление в его взгляде сменяется испугом.

– Айви? Одри? Что вы тут делаете, девочки? Вы нашли Кловер?

– Хватит болтать, – рычит Айви. – Как вы объясните это? – Она поднимает фото прямо к его лицу. Он берет его у нее из рук и изучает минуту, затем закрывает лицо рукой. Айви выхватывает фотографию обратно.

– Где вы это взяли? – спрашивает он.

– Какая разница?

– Послушайте, девочки, – бормочет он с отчаянием в голове.

– Нет, – говорю я, делая шаг вперед, чтобы оказаться плечом к плечу с Айви. – Мы не хотим слышать никаких оправданий или объяснений. Мы видели дневники Лолы. Мы знаем, кем вы были для нее, Гуфо.

Мистер Уиллис бледнеет, когда я произношу это прозвище, как будто нам еще недостаточно доказательств вины, сквозящей в его позе и жестах. Он падает в кресло.

– Вы… – Айви задыхается, не в силах окончить предложение.

– Вы убили ее? – Я делаю это за нее. И как ястреб наблюдаю за мистером Уиллисом, ожидая его реакции.

– Что? Нет! Конечно, нет! Нет, нет, нет, – повторяет он, качая головой. – Вы не понимаете, все не так, как выглядит.