Поворачиваю голову в сторону спальни. Дверь открыта. Я вижу моих детей, лежащих на кровати. Да, я говорю – моих детей, хотя не чувствую до конца себя матерью Ярославы.

Это шок. Шок, который предстоит еще пережить, переварить. О многом подумать.

Я отдавала яйцеклетку, расставаясь с ней, не думая о том, что ребенок из нее будет моим. Правда.

Еще правдивее будет сказать, что я вообще напрочь забыла о том, что была со мной эта процедура! Мы в то время с Егором были так счастливы! И мне хотелось подарить счастье кому-то еще. А потом… Потом все как-то стало… усложняться.

Нет, я тогда еще надеялась, что это временное явление, кризис, который переживают многие пары, нервное состояние, когда свадьба не за горами. У меня были проблемы в институте – слишком много сил я отдавала Егору.

У Егора были проблемы в клубе, и в сборной. Он хотел играть, но понимал, что его вот-вот спишут со счетов. Да еще эта травма головы, совсем некстати.

Тогда еще, когда он лежал, ослепший в элитной клинике, куда меня не пустили, я видела Снежану, которой совершенно спокойно удалось пройти. Понимала головой, что Стена, скорее всего, не в курсе, просто совладелец клиники – Зимин, отец бывшей возлюбленной Егора. Головой понимала, а сердце-то болело! И тогда уже чувствовало, что что-то не ладно…

Куда уж мне было помнить об этих процедурах!

А теперь вот – лежит девочка, которая генетически – моя. А фактически? Прав на нее у меня нет, и вряд ли будут.

Да, я сгоряча заявила Егору, что заберу ее. Куда? Каким образом?

Да, даже если бы я могла.

Как можно забрать ребенка у такого отца?

Это какой сволочью нужно быть?

Да, Егор мог как угодно плохо относиться ко мне, к другим женщинам. Но я видела, что дочь свою… нашу… он обожает!

Почему сейчас мое сердце бьется сильнее, когда я думаю – а не потому ли он так сильно любит ее, что она моя?

Нет, Витаминка, не надо на это рассчитывать.

Дочь я у него не отберу. Сына не отдам. И что делать?

Ответ один.

Нам нужно быть вместе.

Я ведь… я ведь готова терпеть его присутствие рядом ради детей?

Только ради детей!

Ох… кому ты врешь, Витаминка? Тебе же до одури хочется снова почувствовать себя в его объятиях? Почувствовать его губы на своих губах? Снова ощутить то невероятное удовольствие, которое было у меня с ним? Только с ним… потому что больше просто ни с кем и не было…

Закрыть глаза, и признаться самой себе в том, что все еще люблю?

Или холить и лелеять гордость свою и обиду?

Не знаю. Не знаю что делать.

Если бы мама была жива! Она бы… она бы, конечно, подсказала мне как поступить!

Как же мне ее не хватает! Не хватает кого-то родного, близкого.

Почему я так и не стала разыскивать отца? Ведь я знала о нем многое, да, почти все.

Сильна была обида на него. За маму. За ее сломанную, по сути, жизнь. Да, это был ее выбор – любить его! Но я не могла простить.

Полет заканчивается. А я чувствую, что мои проблемы только начинаются.

Глава 40.

Сочи.

Признаюсь честно, в Сочи я была один раз – у маминого театра были гастроли, руководство разрешило ей взять меня. Мне было лет четырнадцать и мне абсолютно не понравилось.

До этого мы с мамой отдыхали в Турции, в Греции, были в Крыму в Таиланде. Конечно, если бы мама жила только на театральную зарплату, то мы с ней «отдыхали» бы на дачном участке. Но мама устраивала концерты в местном ДК, вела театральную студию, пела в лучшем ресторане города. В общем, зарабатывала как могла. Ну и… поклонники тоже помогали. Тот же Дворжецкий.

Вспоминаю о нем, о его словах насчет свадьбы.

Нет, он ведь не всерьез? Он же шутит?

Лучше об этом не думать. Я вольна сказать ему нет! В любом случае. Помог он мне, или не помог.

Сочи. Интересно, где именно мы будем жить? Денис Александрович говорил о какой-то вилле, я очень надеюсь, что это будет не коттедж где-то в центральной части, где толпы народу. Хотя там, вроде бы, никаких коттеджей нет.

В аэропорту нас встречает целая делегация, водитель – Гамлет - и два молодых парня.

- Доброй ночи, как долетели? – Гамлет забирает из рук стюарда спящую Ярославу. Матвея тоже несет стюард, я как принцесса, только с сумочкой в руках.

- Спасибо, все хорошо. Долго нам ехать?

- Нет, минут двадцать. Сейчас машин нет.

- То есть… мы будем жить не в самом Сочи?

Я помню, что от города до аэропорта Адлера ехать точно больше, чем полчаса.

- Нет, это в другой стороне.

Я тоже устала и хочу спать, поэтому заканчиваю выяснять что там с местоположением виллы Дворжецкого.

Куда нас везут я не вижу – в городе Сочи темные ночи.

И вообще, прихожу в себя, наверное, уже в комнате. В детской.

Гуля, о которой говорил Денис Александрович, помогает раздеть детей. Я благодарю Бога за то, что они не успевают сильно взбодриться и снова покорно занимают места в кроватках.

Стоп. Откуда на вилле Дворжецкого детская с двумя кроватями? Я чего-то не знаю?

- Денис Александрович попросил приготовить детскую.

- Когда? – интересный вопрос! Когда! Еще несколько часов назад я, во-первых, знать не знала, что куда-то получу, во-вторых, знать не знала, что полечу именно с двумя детьми!

- Ох, когда… да вот, когда вечером позвонил. Часов десять уже было. Сказал, что возможно прилетит его невеста с детками. Я очень обрадовалась! Очень! Дети — это счастье!

- И вы успели так быстро найти кровати? – я все еще не доверяю ее словам!

Неужели Дворжецкий знал что-то заранее и готовился?

- Ох, да они ж не новые! Это… это моих внуков кровати. Мы же тут живем, дом на территории. Вся семья наша. Гамлет и Сурик с Артурчиком. Вы их видели. Младшие наши, близнецы. Старший наш отдельно живет, у него тут своя мини-гостиница. И дочка с мужем тоже отдельно, но у них двое мальчиков, и они часто гостят у нас. Вот и кровати.

- А… как же ваши теперь спать будут?

- О! Наши выросли! Им уже по семь лет, куда кровати!