Лицо мужчины Олег знал в деталях. Это был приснопамятный Ильяс Максудович, который позировал ему год назад.

«После непродолжительной тяжелой болезни скончался депутат Государственной Думы, всеми нами горячо любимый…» И так далее. В некрологе группа друзей и товарищей перечислила столько достоинств и доблестей Ильяса Максудовича, что его можно было немедленно канонизировать. Не говоря уже о безотлагательной установке памятника напротив мэрии.

Художнику было наплевать на то, о чем шла речь в некрологе. Его смутило и сильно взволновало другое: а что если главная причина смерти молодого и крепкого мужчины, не страдавшего никакими хроническими заболеваниями, заключается в том портрете, что написал Олег?

Что если его таинственная и смертельно опасная сила не исчезла, как он предполагал, а продолжает воплощаться в портретной живописи?

Не находя себе места от сильного возбуждения, Олег сел в машину и поехал в редакцию газеты «Кто?». Он почему-то был уверен, что главный редактор еженедельника знает о смерти Ильяса Максудовича гораздо больше, нежели написано в некрологе.

Редакцию охраняли. Дорогу Олегу преградила вертушка, перекрывающая вход в здание. В застекленной будке сидели два охранника; один из них спросил:

– Вы к кому?

– Мне нужен главный редактор.

– Вы договаривались о встрече?

– Нет. Но мне очень нужно…

– Извините, но главный занят. Позвоните секретарю, вам назначат время.

– А если у меня есть пропуск?

С этими словами Олег достал две зеленые бумажки по двадцать долларов каждая и показал их охранникам.

Реакция парней была несколько иной, нежели предполагал художник.

– Пропустить вас в здание мы все равно не сможем – не имеем права, – сказал охранник, стараясь не глядеть на соблазнительные дензнаки, – но у вас есть шанс договориться с секретаршей, позвонив ей прямо сейчас, – отсюда, с проходной.

– Не дороговат ли будет звоночек? – с иронией поинтересовался Олег. – Я могу это сделать и по своей мобилке. Причем почти бесплатно.

– Можете… – Охранник ехидно ухмыльнулся. – Только вряд ли у вас что-нибудь получится. По крайней мере, сегодня. Дня через два-три – возможно.

– Намек понял. А как насчет гарантии?

– Не волнуйтесь, за это мы отвечаем.

– Тогда держи. – Олег отдал деньги охраннику.

– Момент… – Парень поднял трубку внутреннего телефона и тихо пробубнил несколько слов. – Все, – сказал он, просияв, и вернул трубку на рычаги. – Вам даже звонить не надо. Проходите. Только надо бы какой-нибудь документик…

– Этот подойдет? – Олег просунул в окошко членский билет Союза художников.

– Вполне, – ответил охранник. – Кабинет главного на втором этаже. По коридору прямо, затем налево. Четвертая дверь за поворотом.

Олег поднимался по лестнице и с горьким скепсисом думал: «Даже в этом храме праведников от журналистики существует коррупция. Куда мы катимся? Это же надо, до чего дошло – взятки приходиться давать даже охранникам. Скоро и дворник не махнет лишний раз метлой, если жильцы дома не скинуться ему на бутылку».

Секретаршей главного редактора оказалась плоская рыжая девица с большими глазищами, которые раздели Олега догола, едва он появился на пороге приемной. Особенно ее интересовало все, что ниже пояса.

«Сексуальная маньячка, право слово», – подумал художник, который не привык к таким откровенно цинично-оценивающим взглядам.

– Присаживайтесь. Сюда… Подождите, пожалуйста, минут пять, пока шеф не освободится, – сказала она, и уселась на свой стул-вертушку так, что Олегу стали видны не только ее ноги выше колен, но и прозрачные трусики.

А, чтоб тебя! – думал рассерженный художник, пытаясь принять в кресле такую позу, чтобы перед его глазами не маячила соблазнительная картинка. (Но себе он все же вынужден был признаться, что ножки у этой рыжей девахи очень даже ничего; в отличие от груди, которая возвышалась двумя едва приметными бугорками).

Наконец из кабинета главного редактора пробкой вылетел взлохмаченный тип в очках, показал в «голливудской» улыбке все свои зубы секретарше – они были у него желтые и большие, как у лошади, – и, включив форсаж, буквально растворился на фоне дверного проема.

– Одну минуту, – сказала секретарша, вскакивая со своего насеста. – Я сейчас доложу… Как вас представить?

– Моя фамилия Радлов, – сухо ответил Олег и дал ей свою визитку. – Там все написано.

Девица пробыла в кабинете главного редактора минуты две. Появившись в приемной, она широко распахнула дверь кабинета и сказала, глядя на Олега каким-то другим взглядом:

– Проходите, Верлен Аркадиевич вас ждет, – сказала секретарша необычайно нежным и томным голоском.

Недоумевающий Олег вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. К нему уже шел с протянутой рукой главный редактор, улыбаясь до ушей.

– Здравствуй, здравствуйте, Олег Ильич! – с чувством потряс он руку Олега в неожиданно крепком рукопожатии. – Наслышан о вас, наслышан. Как-то так вышло, что мы до сих пор не встретились…

– Отчасти это хорошо.

– Почему? – удивился главный редактор.

– Почему ты, Петенька, в гости меня не зовешь, в свой курятник? – спросила лиса петуха.

Верлен Аркадиевич громко и раскатисто расхохотался.

– Вон оно что… – Главный редактор указал Олегу на одно из кресел, сам сел в другое. – Похоже, с юмором у вас все в порядке. Кстати, недавно я и впрямь хотел напроситься к вам в гости.

– Зачем?

– Только не для того, чтобы вы написали мой портрет. Это мне не по карману. Мыслил взять у вас интервью. Вы личность известная, я бы даже сказал, знаменитость, людей вашего уровня у нас в городе можно на пальцах пересчитать. Если они вообще есть. Поэтому посылать к вам простого журналиста как-то не по чину.

– Будем считать, что мы поменялись ролями. Я пришел к вам с той же целью – выступить в качестве интервьюера.

– Да ну? Это что-то новое… Или вы решили стать издателем какой-нибудь газеты?

– Что вы… У меня не тот профиль.

– И что же вы хотите узнать?

– Я вас долго не задержу…

– Будет вам. Не нужно извинений и не делайте виноватый вид. Мне, например, очень приятно с вами общаться. Можете мною располагать сколь угодно долго. Как вы насчет кофе? Или вы предпочитаете чай?

– Лучше кофе. И покрепче. Без сахара.

– Организуем… Ара, два кофе! – повысил он голос.

Секретарша появилась с двумя чашками кофе буквально через две-три секунды. Наверное, подслушивала под дверью, подумал Олег. И похоже, главный редактор знал эту ее не совсем приятную привычку.