— Удивлен моей внешностью? Она такая же, какая была, когда я покинул истинную жизнь. Не понимаю, кстати, почему тусклое земное существование так упорно называют истинным? Твой Рогнус, если пожелает принять вторую плоть, тоже не выберет лицо юнца. Переросли мы с ним эти игрушки тщеславия. Садись, младший фьерр Этьер.

Дэриэн кивнул на кресло, и, когда я сел, мы образовали равнобедренный треугольник с чашей в центре. Это тоже отметилось мимоходом.

— Мое имя — Сирьет, — сообщил дэриэн. — Мой потомок Эстебан сейчас слышит все, что здесь говорится, и я здесь, чтобы озвучить его мысли, направленные к вам, юные лорды. Но сначала я от себя скажу и от всего Белогорья. Мы все, живущие духом, хотим вас поблагодарить и наградить. Мы не раздаем земных даров, но облегчаем путь к ним. И, если у вас есть достойная мечта, мы поможем ей стать ближе.

— Счастья всем, — тут же выпалил полукровка и осклабился во все зубы.

— Нет, Яррен, — рассмеялся воплощенный дух, на удивление очень молодо и задорно. — Счастье всего человечества мы не можем ни приблизить, ни отдалить. Помечтай о чем нибудь менее возвышенном и более личном. У тебя же есть какие-нибудь мелкие желания?

— Мелких я и сам достигну. Мечтать, так по-крупному! — Полукровка забавно сощурил изменчивые глаза, сейчас, в полумраке, казавшиеся зелеными омутами.

— А ты, Дигеро? — повернулся ко мне дэриэн.

Я так растерялся, что не мог думать ни о чем, кроме отцовского запрета, который вот прямо сейчас могут снять или ускорить его отмену. Но это сиюминутное желание показалось таким мелким… И даже моя мечта о Великом доме. И вообще, что ни вспомнишь, все блекнет. Может, я разучился мечтать?

— Впрочем, юноши, не буду вас торопить. Более того, не ваш ум будет решать, какая мечта — самая достойная. И даже не ваше сердце, а… скажем, сама мечта. — Дэриэн улыбнулся, оглядев наши разочарованные лица. — Просто помните о нашей помощи на пути и стремитесь.

Яррен перетек из позы ленивого кота в позу кота, караулящего мышь.

— А если мы оба захотим одного и того же в одно время, гранд-лорд Сирьет? К примеру, оба захотим возглавить Совет кланов или влюбимся в одну девушку?

Темно-серые, вполне обычные глаза духа на миг стали черными безднами без белков. Он недовольно пробурчал, растеряв весь пафос:

— Умеешь ты находить парадоксы, Яррен.

— Скорее, скрытые под водой камни, — усмехнулся полукровка.

— Потому я и сказал, что решать будет сама мечта, достойны ли вы ее. Теперь к делу. — Хрипловатый голос Сирьета стал мягче, иногда в нем проскальзывали нотки, характерные для лорда Эстебана. — Дигеро, тебе предстоит очень важная миссия. В королевстве Гардарунт сейчас дела совсем плохи. Нам нужно смотреть и слушать твоими глазами, чтобы разобраться, кто пытается уничтожить короля Роберта вместе с его даром. Думаю, не нужно говорить, какими будут последствия для нас, если «огненная кровь» погибнет.

— Вы предлагаете мне роль шпиона? — побледнел я.

— Наблюдателя. Шпион вынюхивает, ты же со всей беспристрастностью будешь наблюдать то, что видят все. И только. Рагар нам тоже будет присылать доклады, но чем больше точек зрения, тем легче уловить общую картину. Рамасха намерен пробыть при королевском дворе не более недели, но твоя задача — по мере возможности оберегать не столько невесту императора, сколько принца Лэйрина, пока ты там. Вы были с ним дружны, и ты наверняка будешь с ним встречаться. То, что юноша сорвался внезапно, нас очень тревожит. Да еще и это исчезновение его матери… На него у нас вся надежда — вернуть огненный дар в горы. Действуй по обстоятельствам, Дигеро. Если понадобится послать Рамасху и принцессу к дьяволам, даже не задумывайся. Ты служишь не принцессе, а нам, и твоя присяга кланам Белых гор выше всех остальных клятв.

Яррен на этих словах вскинул ресницы, процедил:

— Вы не забыли о моем присутствии, лорд?

— О тебе забудешь, — вздохнул дэриэн. — Ты куда-то торопишься?

— Да. Инструкции для младшего лорда фьерр Этьера можно было дать и без меня.

— Нет, ну каков наглец! — восхитился дух. — И куда такая спешка, если не секрет?

— Хотелось бы поучаствовать в поимке Гайира фьерр Хорхе. Не могу пропустить такое удовольствие.

— Его сначала надо найти.

Яррен замолчал, нахмурив лоб. А я спросил:

— Еще одно таинственное исчезновение?

— К нашему прискорбию, — ответил дух. — Причем его отец сейчас обвиняет Наэриля в том, что тот пытается переложить свою вину на его старшего сына. Свежие следы контакта Гайира с печатью не впечатлили лорда Хорхе. Мол, случайность. Наэриль мог специально дать подержать. Но его сын виновен и в нападении на главу Совета. И лорд еще не знает, что у нас вот-вот появится неожиданный для всех свидетель, чьи показания никто не сможет оспорить.

— Неожиданный? — улыбнулся Яррен.

— Ты догадался? — Дух склонился к нему. — По крови?

— Не был уверен, не настолько велик мой дар читать кровь, как почему-то все решили, а в том несчастном оставалось только слабое эхо человеческой составляющей. Но мне показалось, что горе лорда Наэриля очень глубоко, как если бы найденный бесчеловечно изуродованный раб был когда-то хорошо ему знаком и очень дорог.

Дэриэн одобрительно кивнул и, откинувшись на спинку дивана, сплел пальцы на колене.

— Мне нравится, что ты хранишь тайны до последнего, Яррен. Можно говорить прямо, скоро это станет известно всем. Ты нашел его отца. Вас обоих удивит, наверное, но Наэриль при всех его недостатках любил его. Сейчас он делает все возможное, чтобы как можно скорее воплотить дух лорда Эгана.

— Дух? Так он не дожил до вашего прихода? — спросил я у полукровки.

— Дожил. — Он опустил погрустневший взгляд. — Его как раз кормили, когда мы заявились. Он даже был в сознании, но безумен, конечно. У Наэриля рука не поднялась прекратить его мучения, да и не должен это делать кровный родственник. Потому жизнь лорда Эгана оборвал Таррэ.

— По нашей просьбе, — добавил дэриэн. — Мы слышали то, что не мог слышать его сын: каждый клочок души и тела, оставшийся от Эгана, молил о смерти. Нам предстоит еще совместно с Наэрилем восстановить его дух и вернуть разум. Потому этот свидетель не сразу выступит перед собранием кланов. Но уже сейчас по обрывочным воспоминаниям, запавшим в его душу, можно кое-что понять. Гайир использовал его как медиума для связи через печать с темным князем, родственным лорду Эгану по крови. Его и в живых держали не только из мести за Саэтхиль, а для того, чтобы свежая кровь под рукой была. Тут не были задействованы ни тропы духов, ни наши ментальные мосты, какой, например, переброшен сейчас сюда от Эстебана. Именно потому Гайиру удавалось скрывать предательство. Мы склоняемся к тому, чтобы уничтожить обломки печати после окончательного приговора предателю. То, что случилось один раз, может повториться.