Кто займет место великого фараона? До ушей Интеба доходили тайные слухи, что им станет не тот, кого царь назначил наследным принцем, а другой сын, которого звали Рамсес. Интеб размышлял о превратностях земных путей и всесилии божественной воли. Уна решила избавиться от ребенка, но судьба все равно привела его к ней! Недаром у них не было детей! Боги сохранили это место для мальчика по имени Тамит.

Интеб вздохнул. Придется покориться неизбежному. И потом.. . существовало еще кое-что, о чем он предпочел умолчать. Интеба ждали новые военные походы. Если его убьют, Уна не останется одинокой, с ней будет сын.

Луна скрылась за облаком, овеянный прохладным ветром город погрузился во тьму. Супруги не спали. Едва звезды начали бледнеть, как женщина сказала:

— Поехали! Пора.

Уна торопила Интеба, а он медлил, потому что боялся. Боялся неизвестности, перемен.

В конце концов женщина взяла в ладони его большую тяжелую голову, притянула к себе и, глядя на мужа сияющими, полными надежды глазами, промолвила:

— Разве ты когда-нибудь сомневался во мне, Интеб? Поверь и сейчас: все будет хорошо! Великие боги знают, что делают, а мы, простые смертные, всего лишь следуем их воле.

Они выехали из дома еще до рассвета. Линия горизонта едва начала розоветь, и пейзаж тонул в блеклой дымке. Над Фивами повисла сонная тишина. Туман над далекими полями колыхался, будто прозрачная мантия.

Когда колесница вырвалась за пределы города и помчалась по пустыне, Уне почудилось, будто пески напоминают застывшую массу металла. В чистом небе таяли серебристые звезды. Звуки были вкрадчивыми, еле слышными, будто вздохи умирающего.

Тамит открыл глаза в пустом и мрачном помещении, отгороженном от остального мира прочной решеткой. Где-то вдали шумели деревья. Занимался рассвет. Внезапно юношу охватило отчаяние. Он ничего не добился и не достиг. Он по-прежнему несвободен и вынужден подчиняться тем, кто возвышается над ним по праву рождения или богатства.

Тамит знал, что ни тайный, ни явный протест не будет услышан, потому продолжал неподвижно сидеть на полу, обняв колени.

Вскоре к решетке приблизился один из жрецов и сообщил юноше, что к нему пришли. Тамит медленно поднялся с земляного пола. Куда его поведут? На суд? Или сразу на казнь?

Во дворе появились две фигуры в белых одеждах, и юноша, разглядывая их, силился понять, кто они такие. Кроме них, во дворе никого не было, и вокруг царил почти неправдоподобный покой. Не призраки ли это?!

Нет, это были не призраки. Шаги людей шуршали по каменным плитам двора. Когда люди подошли ближе, Тамит узнал женщину по имени Уна, которая приходила вместе с Тией. Рядом стоял мужчина; высокий и сильный, он был похож на воина. Что им нужно? А где Тия? Неужели вернулась к мужу?

— Здравствуй, Тамит! — обратилась к нему женщина.

Юноша поклонился. В глазах госпожи Уны переливался странный свет. Взор мужчины был бегающим, тревожным.

— Ты меня помнишь? Я — Уна. А это мой муж, Интеб — один из военачальников армии великого фараона. Мы идем к верховному жрецу. Надеюсь, после того как мы с ним побеседуем, ты будешь свободен, — сказала женщина.

— Где Тия? — промолвил Тамит.

Ему показалось, что госпожа Уна удивилась его вопросу.

— У себя дома, — ответила женщина и добавила: — Мы скоро вернемся. Жди!

К тому времени как они появились снова, солнце поднялось над горизонтом и позолотило храм, двор, растущие в нем деревья, проникло в глубину глаз женщины, которая улыбалась юноше так, как иные улыбаются новому дню или заветным мечтам.

Теперь Тамит как следует разглядел ту, что пришла его освободить. Она была изящной и стройной, ее кожа не утратила великолепного матового оттенка и свежести, хотя возраст госпожи Уны приближался к сорока годам. Мужчина, что стоял рядом с ней, выглядел величественным и благородным. Зачем он, Тамит, понадобился этим людям?

Юноша замер в смятении, потом сказал:

— Благодарю вас. Теперь я могу идти куда захочу?

— Тамит! — срывающимся голосом произнесла женщина. — Мы не хотим терять тебя из виду. Мы желаем, чтобы ты поехал с нами.

Юноша замер.

— Куда? — осторожно промолвил он.

— Не бойся! Скоро ты узнаешь правду! — Госпожа Уна, как показалось Тамиту, говорила слишком громко, с притворным оживлением, будто пытаясь скрыть смущение и неловкость. — Возле ворот храма нас ждет колесница.

Теряясь в догадках, юноша отправился следом за ней и мужчиной, который по-прежнему не проронил ни единого слова.

Они ехали в Фивы. На горизонте высились пирамиды, стражи незыблемого покоя Вечности. Тамит смотрел на безжизненные дюны с разбросанными там и сям чахлыми сероватыми цветочками. Разве яркости, света, счастья и жизни в мире не должно быть больше, чем серости, мрака, горя и смерти?! Быть может, теперь и в его судьбе что-то изменится?

Дом госпожи Уны и ее спутника поражал своими размерами и роскошью. Безукоризненные пропорции, высокие колонны, широкие веранды, плоская кровля. Прохладный камень под босыми ногами, ароматный воздух, украшенные великолепными росписями стены. Юноша огляделся. Мир гофрированных льняных тканей и золотых ожерелий. Мир, в котором он был чужим. Тамит не жалел о том, что никогда не станет его частью, но он ему нравился.

Уна предложила юноше сесть, однако он отказался, мотнув головой.

— Тамит! Мы рады, что ты теперь на свободе. Нам хорошо известно, что ты ни в чем не виновен. — В глазах Уны блеснули слезы. — Мы хотим восстановить справедливость и предлагаем тебе остаться здесь навсегда.

Юноша ответил настороженным, непонимающим взглядом. Он заметил, что говорит только женщина, а мужчина молча пожирает его взглядом. Кто эти люди?!

Уна ответила на его безмолвный вопрос:

— Много лет назад в нашей семье произошла трагедия. Наш новорожденный сын был украден неизвестными, и мы думали, что навсегда его потеряли. Вместе с мальчиком исчезла золотая пектораль. Только это давало нам слабую надежду на то, что когда-нибудь мы узнаем о судьбе ребенка. Давно известно, что иные вещи обладают могущественной тайной сутью и помогают исполнить волю богов.

Юноша отшатнулся.

— Тамит! — прошептала женщина и протянула руки. — Мы — твои настоящие родители! Возможно, тебе нелегко принять мою весть, но это... правда! Останься с нами, и у тебя появится все, чего ты был лишен эти долгие годы: любовь, родительская забота, свой дом, признание высшего общества, богатство.

Тамит молчал. Это было непостижимо. Непостижимо настолько, что он ничего не чувствовал — ни испуга, ни радости.

Интеб шагнул вперед. Он долго искал в лице сына Уны черты грозного, божественного Сети, но не нашел. Мальчик выглядел как простолюдин, но был красив. Золотистым блеском глаз, чистотой и нежностью черт он напоминал Уну. Он был слишком юн, ему только предстояло сделаться мужчиной. Интеб подумал о том, что научит юношу всему, что умеет сам, представил, как, подобно другим воинам, отправится в поход с почти взрослым сыном, и у него потеплело на сердце.