Мы не считаем точку зрения Вайланта единственно правильной. Такого рода свидетельства по своей природе субъективны. Есть еще масса других аналогичных доказательств, рисующих примерно такую же картину. В 2006 году журналист Дэйв Ньюхауз из газеты Oakland Tribune посетил пятидесятую встречу одноклассников средней школы Менло-Атертон. В 1956 году, еще до того как он стал центром Кремниевой долины, городок Менло-Атертон напоминал декорации к телевизионной комедии «Проделки Бивера»: предместье, заселенное средним классом. На встрече Ньюхауз пообщался с двадцатью восьмью бывшими одноклассниками и опубликовал их рассказы в книге под названием Old Bears{382}. Однокашники рассказывают веселые и грустные истории из своей жизни, звучащие на удивление искренне. Будучи уже в очень зрелом возрасте, они хотят все расставить по своим местам.

Для большинства «старых приятелей» главным в их наполненной, состоявшейся жизни стала любовь к жене (мужу) и детям. Для меньшинства, хотя и достаточно многочисленного, алкоголь сыграл критическую роль. У шести человек из двадцати восьми в какой-то момент жизни алкоголь занимал центральное место. Президент класса, и по совместительству его главная футбольная звезда, женился на однокласснице, которую любил с детства, открыл адвокатскую контору в Пало-Альто, стал отцом; но в какой-то момент все рухнуло: он развелся и попал в тюрьму Сан-Квентин по приговору суда за неоднократное управление автомобилем в состоянии алкогольного или наркотического опьянения (driving under the influence – DUI){383}. Еще одна одноклассница вышла замуж за преподавателя английского языка в Стэнфордскорм университете; эта женщина очень сильно пила и не раз отключалась под влиянием выпитого. Нельзя сказать, что алкоголизм разрушил ее жизнь полностью: хотя она и развелась, но все же сумела бросить пить и получила штатную должность профессора французского языка в университете Рутгерса в Ньюарке{384}. Первый брак плотника Билла Лоусона рухнул через двадцать четыре года после свадьбы; его жена Сьюзан сказала, что он слишком много пьет. Он заявил, что ничего подобного не было, но ушел из семьи и следующие четырнадцать лет прожил холостяком (почти до момента встречи выпускников, о которой идет речь){385}. Четвертый старый товарищ прожил во втором браке двадцать два года и все это время пил, пока не развелся{386}. Двое других, включая и самого Ньюхауза, вспоминали, как сильно страдали от алкоголизма родителей{387}. Таким образом, истории «старых приятелей» менее точно и с меньшим объемом выборки воспроизводят рассказы собеседников Вайланта. Конечно, последние чуть старше, их общественный статус чуть выше, поскольку это выпускники Гарварда.

Все это подводит нас к главному вопросу об алкоголе и его влиянии на человеческую жизнь. Существует причина, по которой NESARC и другие стандартные методы статистических исследований злоупотребления алкоголем не могут выявить все его последствия. Вайлант считает, что главный симптом алкоголизма – это утрата человеком способности поддерживать личностные контакты. С нашей точки зрения, если Вайлант действительно прав, то такой душевный недуг на самом деле разрушает благополучие человека. NESARC основан на определении злоупотребления алкоголем и алкогольной зависимости в соответствии с рекомендациями Руководства по диагностике и статистике Американской психиатрической ассоциации. «Злоупотребление алкоголем» признается исходя из позитивных однозначных ответов на ряд вопросов такого рода: «Были ли у вас проблемы на работе или в школе из-за выпивки или ее последствий?» Более серьезное состояние «алкогольной зависимости» определяется на основе положительных ответов не менее чем на три вопроса типа: «Были ли у вас периоды, когда вы употребляли спиртные напитки дольше, чем хотели бы?»{388} Ответы на анкету NESARC строго конфиденциальны, со специальным предостережением о том, что имена авторов не будут известны даже интервьюерам. Но и это не гарантирует, что респонденты скажут правду. Учитывая, что анонимные алкоголики считают признание собственного алкоголизма критически важной частью лечения, вполне ожидаемо, что они будут упорно отрицать наличие у себя заболевания. Это предположение полностью подтверждается тем, что респонденты в опросе NESARC сообщают об употреблении такого количества спиртных напитков, которое соответствует лишь 51 % общего объема их продаж в США{389}. Не исключено, что для достоверной постановки диагноза «алкоголизм» требуется задействовать опытных интервьюеров (таких как Ньюхауз или Вайлант) и выбрать удобный момент и место. Особенно справедливо это в случае, если в соответствии со взглядами Вайланта реальный вред от алкоголя состоит в субъективных и трудно различимых со стороны изменениях личности.

Примечательно, что сегодня наши знания об алкоголизме и его последствиях находятся примерно на том же уровне, что и знания о табаке и последствиях курения в конце 1940-х годов. Напомним, что даже Грэм – опытный хирург, специализирующийся на операциях на легких, – не был до конца уверен, что курение вызывает рак. Однако недостаток знаний о влиянии алкоголя на здоровье неслучаен. Диагностировать рак легких гораздо проще, чем утрату эмоциональной чувствительности. Есть еще одна причина того, почему наши знания о масштабах вреда, наносимого спиртными напитками, столь далеки от реальности. Недвусмысленные результаты исследования причин возникновения рака легких позволили главному военному хирургу рассказать весьма впечатляющую историю, и это произвело должный эффект. При отсутствии такой же яркой истории исследования в области злоупотребления алкоголем испытывают недостаток в финансировании. По сравнению с исследованиями в области онкологии эпидемиология алкоголизма и исследования в этой области кажутся застойным болотом.