«Я узнаю, что надо, чтобы поразить тебя» сказал он, и она поверила ему. Крону всего лишь стоило пригрозить уничтожить Люциена, и она побаивалась, что отдаст ему что угодно. Может быть даже ключ. Она не могла позволить Крону прознать, как много начинал значить для нее Люциен, что ее дни и ночи были полны мыслей о нем.

Крон должен был заподозрить, хотя бы самую малость, подумалось ей. Зачем иначе предлагать ей вечную Люциенову привязанность?

«Зараза», подумала девушка. Она должна что-то сделать, чтобы отбить подобную мысль у Крона. Обманет ли его игнорирование Люциена, какой бы болезненной не была эта идея? Или Крон увидит томление в ее лице, муку в ее взгляде? Проклятие, сможет ли она вообще держаться подальше от Люциена? Пока что ей это не удавалось.

Девушка решила, что неразумно будет держаться на расстоянии. Ей быстрее удастся найти артефакты, работая с ним сообща, чем втайне от него. Облегчение и нужда прокатились сквозь ее трепещущее тело. Я должна буду снова быть вместе с ним.

Да уж, ты будешь с ним, но не должна позволить Крону заметить как сильно он тебе дорог.

Она нахмурилась, чувствуя, как облегчение покидает ее. Значит ли это, что больше не может быть и речи о физическом удовольствии?

Ответ принес грусть. Поцелуи она сможет себе позволить, потому что она целовала и других. Но все остальное запросто подтвердит, каким особенным был для нее Люциен. Ее плечи поникли. Мне придется снова вести себя как обычно нагло. Никаких прикосновений, никакого контакта кожа к коже.

«Проклятый Крон» прорычала она, чтобы скрыть внезапно навернувшиеся слезы.

Люциен довел себя до приступа ярости.

Такое случалось только раз, когда он несколько дней подряд рвал и метал после смерти Мэрайи, тогда же он поклялся никогда не позволять себе подобного. Разрушения были слишком громадны. Но наблюдая за Аньей с Кроном, он не смог остановить себя от падения в темные объятия гнева.

Сейчас глаза его мерцали красным; холодный пот покрывал кожу. Смерть вопил как баньши в его мозгу. Его дыхание подобно пламени дракона вырывалось из ноздрей. Он был более демоном, чем мужчиной, тьма окутывала все его помыслы.

Он уже разломал кровать на части, освобождая цепь от изголовья, но не себя от нее. После этого он проложил себе путь, сопровождаемый разрушениями, через весь дом. Из-за оков на запястье он не мог дематериализоваться. Однако это не имело значения. Он был слишком занят кипением своей ярости. Слишком занят рисованием картин смерти и крови и убийств. Если б только кто-либо из воинов в этот момент попался ему под руку. Он бы напал на бедолагу, не смог бы остановиться. И плевать на все последствия.

Крон мог убить Анью, а Люциен не в силах был ей помочь. Он не был в силах помочь Мэрайе, и чувство вины терзало его с тех пор. Хотя Анья… Он взвыл, громко и протяжно.

«Ух, не хочешь ли это объяснить?» поинтересовалась женщина, когда он умолк.

Услышав ее голосок, он с диким рыком обернулся. Увидел очертания гибкой женской фигуры. Светлые волосы. Хрупкие плечи. Он крепче стиснул меч.

Убей, убей,убей.

С грозным видом мужчина шагнул к ней.

Девушка попятилась.

«Люциен?»

Занеся меч над головой, он угрожающе ним крутанул. УБЕЙ. Острие пало вниз, целясь в шею женщины. Должно быть, она отступила, поскольку вместо плоти меч ударил по полу. Он зашипел.

Через миг что-то коснулось его плеча.

Он обернулся. Кулак заехал ему по носу. Его голова мотнулась в сторону, теплая жидкость полилась по его губам и подбородку.

«Тебе лучше успокоиться, Смерть, или ты выведешь меня из себя»

Он снова поднял меч, но тот был выбит из его рук. С новым рыком он прыгнул вперед, сгребая в охапку женщину. Он тряхнул нею, намереваясь сломать пополам.

«Люциен» позвала она, и на этот раз ее голос возымел успокаивающее, гипнотическое действие «Люциен. Я серьезно. Я не груша для бокса. Успокойся. Скажи, что стряслось»

Наконец-то сознание вернулось к нему, и мужчина взял верх над демоном. Кожа его пленницы была горячей – он узнавал этот жар. Она пахла клубникой со сливками – он узнавал этот аромат.

«Скажи милой малышке Анье, что происходит в твоей большой башке» ворковала она. Мягкие руки ласкали его щеки. «Ну, пожалуйста, красавчик, с меня причитается»

Анья.

Имя эхом отразилось в его мозгу, сминая красный туман и впуская свет. Он сморгнул, и идеальное фееподобное лицо предстало пред его взором. Снежный каскад волос. Ярко-голубые глаза. Розовые щечки.

«Анья?»

«Прямо перед тобой, любчик»

Боги небесные. Он окинул взглядом комнату, замечая беспорядок и кровь. Свою кровь. Он поранил руки, колотя по стенам. Сожаление нахлынуло как тайфун.

Опять, нет, довольно.

«Я обидел тебя?» Обратил все свое внимание к женщине, которую держал в объятиях, напряженно осмотрел ее. Кожа была розовой, без синяков, а глаза сверкали. На ней была обтягивающая черная футболка и такие же обтягивающие черные брюки, ни то ни другое не было порвано.

«Я обидел тебя?» повторил он.

«Какая разница?» спросила она, склоняя на бок голову. «То есть, ты же раньше хотел это сделать»

Он сжал губы. Не мог позволить ей узнать насколько сильно он начинал обожать ее. Насколько сильно начинал нуждаться в ней.

«Полагаю, твой язык на ее клиторе предостаточно ей рассказал» Только украв у нее этот ключ и обеспечив ее безопасность, он сможет признаться в подобных чувствах.

«Неважно» ветрено заявила она. «Ответ не имеет значения» Повернулась к нему спиной, отошла к разломанному дивану и уселась на исполосованном подлокотнике. «Слушай, ну из-за чего весь сыр-бор? Я не видала более демонического зрелища. У тебя были красные глаза» Она содрогнулась. «Странновато, и не в хорошем смысле этого слова»

«Однажды я сказал тебе не злить меня» Боги он не мог поверить, что был так близко к темному краю своей натуры. Он всегда был так осторожен. Однако он думал, что Анья в беде… Ему пришлось сдержать новый рев.

Наконец-то Люциен признал, что никогда не будет способен убить ее. Даже не сможет начать это. Это было по-настоящему отвратительно. То, что он испытывал такие покровительственные чувства к ней. Как и Мэддокс, он пропал.

«Что ты хочешь от меня, Анья? Зачем ты вернулась?»

«Во-первых, для этого» Цокнув язычком, она поднялась и направилась к нему. Взяла его закованное цепью запястье и подняла его к лившемуся из окна лунному свету. Другой рукой взмахнула над металлом.

Яркое янтарное свечение появилось меж ее пальцев. Он ощутил тепло, оковы раскрылись и упали на пол.

«Ключ-ото-Всего?» шокировано спросил он.

«Да» она отпустила его руку. «Ты не собираешься рассказать мне, что так тебя разозлило?»